Осенью минувшего года неожиданно — как для Кремля, так и для оппозиции — в России появились протестные группы родственников мобилизованных (прежде всего — жен). Главное требование их участниц — возвращение домой отправленных на войну осенью 2022 года резервистов. Причем они не считают, что это должно произойти за счет новой мобилизации. По их мнению, на фронте из гражданских лиц должны находиться лишь добровольцы. Напомним, что Владимир Путин, пообещав 8 марта 2022 года не производить «дополнительный призыв резервистов из запаса», в сентябре-октябре поставил под ружье более 300 000 мужчин. Власти не скрывали, что более половины из них имеют жен и детей.

Бессрочная служба

Президент и его подчиненные путались в показаниях, когда шла речь о точном количестве призванных резервистов. Сам Путин 4 ноября сообщил о 318 000 мобилизованных, а Министерство обороны в декабре отчиталось о том, что в его распоряжении оказалось 302 503 человек. Путин и Шойгу сошлись лишь в одном: примерно 10% от этого числа — добровольцы. 

Уже в период мобилизации родные резервистов и журналисты поднимали вопрос о сроках пребывания возрастных новобранцев в окопах. Во время отправки мужчин на фронт кому-то обещали, что «командировка» продлится три месяца, кому-то — что максимум полгода, но никто из официальных лиц не спешил прояснить ситуацию. 

Лишь 21 декабря 2022 года Сергей Шойгу на коллегии Министерства обороны заявил, что российская армия планирует набрать 521 000 контрактников с учетом замены мобилизованных. Эту новость родственники отправленных на войну резервистов расценили как информацию о том, что их мужчины вернутся домой осенью 2022 года. Тем более что и срочная служба в ВС РФ сейчас длится ровно один год. Об этом говорили «После» все жены мобилизованных, с которыми удалось пообщаться.

Однако летом 2023 года родственники стали получать от своих отцов и мужей  сообщения, что никакой демобилизации в армии не готовится. Молчали и власти. В августе жены мобилизованных провели скоординированную кампанию по письменным обращениям к депутатам Государственной думы с просьбами и требованиями решить вопрос о возвращении их мужей домой.

Поскольку Владимир Путин не любит сообщать своим подданным плохие новости, бремя прояснить ситуацию было возложено на председателя комитета Государственной думы по обороне, генерала Андрея Картаполова. 15 сентября прошлого года именно он первым сообщил журналистам, что мобилизованные вернутся с фронта только после окончания войны. 

Разница в подходах

В материалах о борьбе за возвращение мобилизованных чаще всего упоминается название лишь одного из многих телеграм-каналов — «Путь домой». Вызвано это тем, что женщины, объединившиеся именно вокруг него, принимают участие в публичных акциях. При этом нельзя сказать, что все остальные родственники мобилизованных их поддерживают.

Наравне с теми, кто уже более двух месяцев активно выступает под лозунгами соблюдения гражданских прав, есть и сторонницы нейтрального аполитичного диалога с властью. Например, группы «Вернем ребят» или «Женский тыл» (в описании последней говорится, что она появилась в том числе и для «для поддержки армии России»). 

Создательница группы «Вернем ребят» Ольга Кац из Новосибирска, у которой мобилизовали родного брата Александра, активно призывала подписывать и распространять обращение с призывом законодательно установить справедливые сроки службы для мобилизованных. Она сама ездила в Москву, чтобы сдать подписи под этим документом в приемную Администрации президента. 

Ольга была сторонницей прямого диалога с властями и негативно отзывалась о соратницах, которые предлагали другие методы борьбы. «Из-за опрометчивых поступков девушек из другой группы, в которую набежали навальнисты и прочие провокаторы со своими митингами и призывами перестрелять командиров, у нас у всех теперь связаны руки. Для нас теперь закрыты практически все варианты действий», — сокрушалась Ольга 20 ноября 2023 года. 

На нее не произвела впечатление информация о том, что решение оставить мобилизованных на фронте до конца войны принял сам Путин. Исходила она от военного корреспондента Александра Сладкова, который принимал участие во встрече военкоров с Путиным еще летом. Несмотря на это, Кац возлагала большие надежды на прямую линию с президентом 14 декабря, когда, по ее мнению, Путин был просто обязан огласить сроки службы мобилизованных. 22 ноября она узнала, что ее брат погиб на фронте. 

«Ему было 25 лет, и он еще не успел жениться и завести детей, но его очень любили и ценили все родные, друзья и коллеги. Он навсегда в нашей памяти. Мое сердце разбито. Я все», — это последнее сообщение Ольги Кац в группе «Вернем ребят». 

Есть и объединения родственников, которые поддерживают Кремль во всех его начинаниях. Некоторые из последних очень напоминают провластные информационные ресурсы. Например, канал «Катюша», который активно поддерживается таким монстром кремлевской пропаганды, как Владимир Соловьев. «Катюши», как они сами себя называют, записали обращение к другим женам мобилизованных, в котором пытаются «объяснить» своим сестрам по несчастью, что «протесты организованы по уже давно известной схеме из-за рубежа беглыми экстремистами и западными спецслужбами». 

От «плебейского нарратива» к открытым протестам

Летом и в начале осени прошлого года заявления, исходившие от различных групп родственников мобилизованных, начинались с тезиса о «поддержке СВО». Даже на канале «Путь Домой». Москвичка Мария Андреева, чей муж был призван в октябре 2022 года, является одной из самых активных участниц группы, которая сплотилась вокруг этого канала. Вспоминая начальный период своей активности, она отмечает, что поскольку тогда жены мобилизованных активно обивали пороги депутатских приемных с просьбами, то у них «был очень мирный и даже <…> плебейский нарратив».

После того как стало ясно, что власти не собираются ни с кем обсуждать судьбу отправленных на фронт, часть родственников стала менять свою позицию. Даже те, кто ранее разделял умеренные патриотические взгляды. Например, Светлана С. из крупного города на Волге рассказала «После», что до начала войны они с мужем всегда поддерживали Владимира Путина, если шла речь о внешней политике. Хотя при получении повестки она и испытала определенный шок, но речи в семье о том, чтобы прятаться от призыва, не было. Правда, главным аргументом против этого был не патриотизм, а страх сесть в тюрьму.

— Сейчас я уже часто задумываюсь над тем, что стоило, наверное, лучше тогда соображать, — признается Светлана. — Вон сколько народу никуда не пошло, и ничего — живут себе спокойно. Слава богу, мой на передовую не попал. Служит в тылу, можно сказать, но то, что их вообще не собираются отпускать, — это не в какие ворота не лезет. Даже уголовники, которых из тюрьмы на фронт отправляют, знают свой срок службы, а мы — нет. Что это за власть такая? Слов нет. Да и надежды на Путина с Шойгу тоже.

12 ноября на канале «Путь домой» появился Манифест, в котором уже нет ни слова о «поддержке СВО», зато содержатся требования «соблюдения Конституции и прав человека, в том числе — военнослужащих». В документе также говорится, что его авторы выступают за «право на социальный протест и публичные собрания». 

Отвечая на вопрос, как изменились ее взгляды на Владимира Путина после начала войны, Мария Андреева сказала: «Мое отношение к президенту изменилось давно. Я считаю, что его текущий срок наполнен большим количеством антинародных и вредных для населения решений и законопроектов. Сам факт начала СВО был для меня шоком. Вторжение на Украину я считаю, мягко говоря, глобальной ошибкой. Мне кажется, что это недопустимо по отношению к такой близкой нам стране, как Украина, потому что у многих там есть родственники. Это недопустимо».

Часть экспертов, наблюдающих за появлением в России новых протестных групп, отмечает, что они являются индикатором следующего явления: вчерашние лоялисты переходят в оппозиционный лагерь. В российской политике появляется новый тренд, к которому могут присоединиться другие. 

Особенно это заметно на примере тех групп родственников мобилизованных, которые проделали путь от лояльности к фактическому отрицанию самой «специальной военной операции» и открыто декларируют неприятие новой мобилизации. Даже если она приведет к возвращению их близких с фронта. Наблюдатели отмечают, что степень оппозиционности в этой среде за несколько месяцев заметно возросла.

Можно добавить, что 13 января этого года попытка полиции пресечь одиночный пикет, на который вышла Мария Андреева в центре Москвы, вызвала негативную реакцию даже в умеренном канале «Женский тыл». Действия силовиков авторы канала назвали жестокостью и выразили свою солидарность Марии.

Еще одна публикация в этом канале свидетельствует о росте недовольства позицией официальных властей среди родных мобилизованных. Она посвящена тезисам, которые озвучил 9 января генерал и депутат Андрей Картаполов в интервью «Фонтанке». Авторов канала возмутило, что Картаполов назвал родных и близких мобилизованных, которые пытаются добиться справедливости, «недругами» и «ципсошно-церэушными наработочками». Активисты призвали своих сторонников направить жалобы на Картаполова в комиссию по этике партии «Единая Россия», от которой он прошел в парламент.

«Когда я увидела это интервью, то не сразу поверила, что это правда. У нас некоторые до сих пор не хотят верить. К нему же (в Комитет Госдумы по обороне — прим. ред.) ходили наши девочки. Их же там все видели. Они знают, кто мы такие. Мы — жены мобилизованных, а он: “ципсошники” или “наработочки”. Мы и слов-то таких не знаем. Я очень крепко задумалась о наших начальниках. Даже не хочу говорить, какие мысли лезут в голову», — возмущается Светлана С.

Заочный диалог 

Возможно, планируя встречу президента Путина накануне Рождества с семьями погибших на войне, его помощники держали в голове и необходимость сбить растущее недовольство родственников воюющих резервистов. 

На жен мобилизованных это мероприятие произвело крайне удручающее впечатление. Президент, беседуя с людьми, которые по его вине лишились своих мужей и отцов, улыбаясь, разглагольствовал о семейных ценностях. Очевидно, что близкие тех, кто находится в окопах, сознательно или подсознательно не могли не проецировать данную ситуацию на самих себя.

Светлана С. признается, что за телесюжетами об этой встрече она целенаправленно не следила: «Не могу на такие вещи смотреть. Там же матери, жены тех, кто погиб. Говорят, даже дети были. Сердце кровью обливается. Не могу… Путин ведь обещал, что воевать будут только кадровые военные. Мой, например, в армии вообще не служил. Пока был студентом — не брали, а потом он в другой город уехал, про него и забыли. Его на учет поставили на работе воинский только после 30 лет. Теперь вот вдовы таких мобилизованных сидят у Путина, слушают, какие они были герои. Кошмар».

Еще более отрицательные эмоции общение Путина с близкими погибших вызвало у Марии Андреевой: «Данное мероприятие было наполнено лицемерием, ложью и фальшью. Путин не скрывал улыбки на лице. Это просто вопиющий пример цинизма. Я вообще не понимаю, зачем он это все делал? Чтоб показать, что у него абсолютно отсутствует всяческая эмпатия к человеческому горю?»

Вспомнила она и другую встречу главы государства с матерями погибших на поле боя, которая состоялась 25 ноября прошлого года. Тогда Владимир Путин произнес известную фразу о том, что смерть на войне придает особое значение жизни россиян.

«Некоторые ведь живут или не живут — непонятно. И как уходят — от водки или там еще от чего-то. А потом ушли — и жили или не жили? И незаметно. Пролистнулось как-то. И то ли жил человек, то ли нет. А ваш сын жил. И его цель достигнута. Это значит, что он из жизни не зря ушел. Понимаете меня, да?», — вопрошал тогда Путин в своей резиденции под Москвой матерей погибших солдат.

По мнению Андреевой, эта фраза президента демонстрирует, что он вообще не рассматривает вариант, когда российский мужчина в кругу семьи живет счастливой жизнью и занимается воспитанием детей. «Если у нашего президента такое видение человеческой жизни гражданина РФ, то это просто ужасно. С таким отношением к жизни нас просто истребят», — резюмирует Мария. 

Step by step

Наиболее активные родственники мобилизованных не планируют в ближайшее время создавать какую-то официальную общественную организацию, поскольку властям с ней проще бороться, нежели с сетевой горизонтальной структурой. Сейчас активистки совмещают публичные акции с письмами в различные инстанции, которые содержат призыв законодательно решить вопрос о сроках службы мобилизованных. Долгосрочного плана действий у них нет. Одни намерены продолжать выходить на улицу, другие — писать обращения в различные инстанции, проводить встречи с чиновниками и депутатами. 

«Раньше я даже письма боялась кому-то отправлять с вопросом про срок службы мужа. Напишешь, а его — на фронт. Сейчас уже не боюсь. У них там и так каждый день кого-то бросают на передовую. Зачитали недавно приказ или просто информацию перед строем, что домой отпустят только после победы. А что они вообще под этим понимают? Сколько еще людей погибнет, пока все эти генералы и депутаты из Москвы нас оскорблять будут? Я недавно первый раз пошла цветы возложить к нашему главному памятнику. Это у нас акция такая. В память о тех, кто погиб ради мира во время Великой Отечественной. Даже белый платок надела. Вот они тогда понимали, за что воюют, а мы сейчас не очень», — признается Светлана.

Родственники мобилизованных используют любую возможность для достижения своей цели. Первый раз на публичную акцию они вышли в Москве 7 ноября во время разрешенного митинга КПРФ по случаю годовщины революции 1917 года. С ними тогда даже пообщался Геннадий Зюганов, как организатор мероприятия.

Сейчас представители группы «Путь домой» используют в своих целях идущую в России президентскую предвыборную кампанию. Они активно сотрудничали с Борисом Надеждиным, который провел с ними публичную встречу. Беседа состоялась в Москве 11 января в присутствии большого количества журналистов. После того как Надеждина сняли с предвыборной гонки, жены мобилизованных посетили 11 февраля в столице приемную другого кандидата — Владислава Даванкова (партия «Новые люди»). Они оставили помощникам кандидата свои наказы. Очевидно, что и после того, как 15–17 марта состоятся президентские выборы, родные воюющих резервистов не оставят продолжать попытки вернуть своих близких домой.

Тот факт, что в январе-феврале полицейские не проводили массовых задержаний участниц нескольких возложений цветов к Могиле неизвестного солдата и другим мемориалам, которые в разных городах организовала группа «Путь домой», подтверждает — на сегодняшний день власти до конца не определились, как им бороться с новыми оппонентами.

С одной стороны, они применяют традиционные приемы дискредитации нелояльных граждан: запрещают уличные акции под предлогом антиковидных ограничений, натравливают на активисток своих пропагандистов и ботов, проводят «профилактические беседы» — как с самими женами, так и их мужьями на фронте. В феврале силовики стали задерживать журналистов, которые собираются для освещения протестов родственников мобилизованных.

С другой стороны, шагнуть дальше Кремль не решается. Организация нескольких одиночных пикетов в Москве 6 января не была грубо пресечена, как это могло произойти с представителями любой иной протестной группы. Возложения цветов в январе-феврале у Вечного огня в Москве, на Марсовом поле в Санкт-Петербурге и в других городах, которые можно расценить как публичные мероприятия, прошли без задержаний самих активисток. Эти акции не повлекли за собой возбуждения уголовных или административных дел по политическим статьям, которые сейчас массово фабрикуются властями против любых оппонентов. Кремль явно опасается перейти границу безопасного для себя давления на родственников тех, кто с оружием в руках выполняет боевые задачи на фронте. 

Приведут ли усилия активистов к появлению нового массового протестного движения — вопрос открытый. Потенциальная социальная база у него есть: на фронте сейчас находится около 300 тысяч мобилизованных, в тылу — около миллиона их родственников и друзей.

Вполне вероятно, что Кремль боится не только бунтов военнослужащих, похожих на пригожинский мятеж лета 2023 года, но и падения политической поддержки своего электората на фоне репрессий против жен и матерей воюющих резервистов. Очевидно, что они могут вызвать лишь негативную реакцию, аналогичную той, что имела место в сентябре 2022 года во время объявления самой мобилизации.