15 августа 2022 года Владимир Путин подписал указ о возвращении некогда известного ордена «Мать-героиня» в ряд государственных наград. В соответствии с президентским указом такое звание присуждается женщинам, родивших и воспитавших десять и более детей, а также предусматривает единовременную выплату в один миллион рублей. Учитывая, что согласно исследованию Росстата, средние траты на человека в семье с тремя детьми в месяц в 2020 году составляли 10 148 рублей в месяц, сумма вознаграждения родительниц-героинь кажется возмутительной. Но еще более возмутителен тот факт, что в сегодняшних обстоятельствах этот орден — буквально награда для никого. Ее учреждение лишено всякого практического смысла кроме очевидного: установить символическую связь между нынешней империалистической войной и войной Великой Отечественной. Несмотря на то, что орден поощряет репродуктивное поведение определенного типа, в данном случае мы имеем дело не с демографической политикой, а с политикой сугубо исторической. Подобного рода натягивание специфических советских символов на постсоветскую Россию только подчеркивает пропасть, разделяющую социалистические принципы и современный капитализм, на основе которого складывалась социальная политика путинского режима.
Каждой по заслугам ее
Приказ об учреждении ордена вообще не учитывает реалий современной России, в которой, согласно статистике, многодетных семей не так уж много: в среднем, на многодетную семью приходится 3,3 ребенка, а семей с пятью и более детьми в России чуть более 100 000. Впрочем, как отмечают исследователи, их учет ведется плохо. При этом с 2008 года в России уже существует государственный орден «Родительская слава», его вручают семьям, воспитывающим пятеро и более детей — здесь Россия, можно сказать, последовала примеру других постсоветских государств, которые вернули награды для многодетных матерей еще раньше. Так, в Беларуси с 1995 года существует «ордэн Маці» [орден Матери], (он также выдается за пятеро и более детей), в Казахстане с 1996 года матери семерых и шестерых детей получают подвески «Алтын алқа» и «Күміс алқа» соответственно. В Украине орден «Мати-героїня», который вручают родительницам пятерых и более детей, был возвращен в 2004 году. Кроме того, во многих регионах России родителям присуждаются различные награды регионального уровня.
Однако даже при небольшом числе семей, воспитывающих пятерых детей, орден «Родительская слава» с 2009 по 2021 год получили лишь некоторые родители (494 семьи, или примерно 0,5% от общего количества таких семей). Для сравнения, в СССР с 1944 по 1991 год различные награды за пятеро и более детей получили более 18,5 млн. женщин: орден «Мать-героиня» — более 400 тысяч женщин, орден «Материнская слава» (разной степени за 7–9 детей) — более 5 500 000, «Медаль материнства» (разной степени за 5-6 детей) — более 13 000 000 женщин. При этом по переписи 1989 года в СССР было примерно 8 000 000 женщин «многочисленных» национальностей с пятью и более детьми. Выходит, что если в России орден «Родительская слава» в среднем получают 38 человек в год, то в СССР за все время существования наград за воспитание пятерых и более детей в среднем получили 383 333 женщин (в первые месяцы существования орденов «Мать-героиня» и «Материнская слава» соответствующие награды получили 88 женщин).
Эти цифры, как можно предположить, свидетельствуют не только о разнице едва сравнимых репродуктивных стратегий и программ социальной защиты (о чем будет сказано ниже). В первую очередь они наглядно демонстрируют, как в постсоветской России сократилась доля реальных получателей награды в общем количестве людей, которые могут на нее претендовать исходя из количества воспитываемых детей. Они также иллюстрируют, как селективная, разделяющая общество логика рынка, которая предполагает отбор «лучших из лучших», структурирует программы поддержки материнства в неолиберальной России. Иметь и воспитывать пятерых детей, что само по себе требует исключительного репродуктивного усердия, теперь недостаточно. Сегодня претенденты на орден должны соответствовать дополнительным критериям, чтобы этот орден заслужить: они «образуют социально ответственную семью, ведут здоровый образ жизни, обеспечивают надлежащий уровень заботы о здоровье, образовании, физическом, духовном и нравственном развитии детей, полное и гармоничное развитие их личности, подают пример в укреплении института семьи и воспитании детей».
Никакой поддержки, только героизм
Итак, если в современной России около 100 000 семей, воспитывающих пятеро и более детей, то в РСФСР таких семей среди «многочисленных» национальностей было 3 620 555. Эти цифры не только указывают на контрацептивную революцию, но и сигнализируют об изменениях репродуктивного поведения, обусловленного экономической незащищенностью потенциальных родителей.
Дети в современной России — один из маркеров бедности. По данным Росстата, в 2013-2019 годы доля малоимущих (т.е. тех семей, в которых доход в расчете на каждого члена семьи ниже прожиточного минимума) среди семей с тремя и более детьми составляла почти половину, 46,7%. Можно также заметить, что среди малоимущих именно многодетные семьи составляли одну из самых больших групп, при этом за указанный период ее доля среди прочих малоимущих групп стабильно увеличивалась.
На этом фоне возвращение Путиным ордена «Мать-героиня» играет скорее против его показательной заботы о детях. Эта награда заставляет вспомнить о принятии советского указа, полное описание которого недвусмысленно указывает на его предмет: «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении высшей степени отличия — звания „Мать-героиня“ и учреждении ордена „Материнская слава“ и медали „Медаль материнства“». Указ, соответствующий героическому ордену, в первую очередь был направлен на «увеличение государственной помощи» — этот смысл одноименной награды современный российский режим позорно опустил.
И все же будет большим лукавством говорить об указе 1944 года как о воплощении справедливого вознаграждения материнской работы. Этот указ (что примечательно, изначально написанный самим Хрущевым) имел своей целью повысить рождаемость, в том числе за счет того, что освобождал мужчин от материальной ответственности за детей, рожденных вне зарегистрированного брака. Если предшествующее законодательство в духе социалистического феминизма признавало равные права за детьми, рожденными в браке и вне его, то новый указ 1944 года не давал женщинам приписывать отцовство неофициальным партнерам (за ними негласно закреплялся буржуазный ярлык «любовников»), требовать от них уплаты алиментов и усложнял процедуру развода. Так появилась «мать-одиночка» — статус, получивший особое распространение в послевоенном СССР и целиком и полностью переложивший ответственность за детей и ведение семьи на женщин. Именно эту реакционную традицию — идею семьи как ответственности женщины — поддерживает и современное российское государство, отстаивая т.н. «традиционные ценности».
В контексте появления матери-одиночки как новой социальной категории «государственная поддержка», предусматриваемая указом 1944 года, могла читаться как издевательство. Тем не менее этот указ все-таки предполагал целый ряд нововведений, призванных стать опорой многодетным матерям, беременным женщинам и, конечно, самим «матерям-одиночкам». Сопоставление указа 1944 года с современным российским законодательством, регулирующим защиту матерей-одиночек, не обнаруживает ничего, кроме исключительного фарса, на сей раз на уровне социальной политики. Так, в соответствии с советским указом пособия для матерей-одиночек не зависели ни от семейного положения, ни от места жительства, ни от дохода и выплачивались до того момента, когда ребенок достигает 12 лет: 100 рублей в месяц на одного ребенка; 150 рублей — на двух детей и 200 рублей — на трех и более детей, при этом средняя зарплата в 1945 году составляла 442 рубля. Современное российское законодательство использует систему социально-экономических различий: например, если зарплата матери в два раза превышает МРОТ, то у нее нет права на пособие даже для детей, не достигших семи лет. Суммы пособий тоже вызывает недоумение, несмотря на их недавнее повышение: с 2021 года выплата для родителя-одиночки с ребенком от 8 до 16 лет равна 5 650 рублей при средней зарплате в России в 56 545 рублей в 2021 году.
Несмотря на патерналистские настроения Путина, мы наблюдаем только все большее разложение рудиментов советской системы поддержки репродуктивного труда — и на уровне законов, и на уровне пособий, и на уровне инфраструктуры. Хотя СССР исправно проваливался в достижении декларируемых целей с точки зрения создания необходимых условий для реализации послевоенной репродуктивной политики (например, не выполнялись нормы по строительству яслей и детских садов, столовых, прачечных, и пр.), вопросы обобществления быта не покидали страниц женских журналов по крайней мере до перестройки. Российское же правительство, прикрываясь рассуждением о «традиционных ценностях» и поддерживая домашнее обучение, упорно пытается повесить ответственность за воспроизводство населения на плечи женщин, надеясь отделаться орденами вместо распределения бюджета.
Милитаризация материнства
Итак, для реальной поддержки материнства новый орден «Мать-героиня» ровно ничего не значит. Он служит инструментом исторической политики, указывая на искомую российским режимом преемственность со сталинским типом управления и Великой Отечественной войной. Кроме того, он знаменует собой шаг в сторону милитаризации материнства.
Как пишет Синтия Энло, «милитаризировать можно все что угодно», и материнство не исключение. Мы уже несколько лет наблюдаем, как по случаю 9 мая детей наряжают в военную форму и украшают детские велосипеды и коляски военно-патриотической атрибутикой. Однако после российского вторжения в Украину 24 февраля пропаганда материнства как службы по воспитанию солдат приобрела иной масштаб и только набирает обороты. Например, нашумевшая рекламная кампания «Защити меня сегодня. Я смогу защитить тебя завтра» недвусмысленно отводит женщине роль производительницы пушечного мяса, а заодно и продвигает ограничение репродуктивных прав во имя безопасности России. Возвращение ордена времен ВОВ со всей очевидностью продолжает эту коммуникационную стратегию. Поощряя экстремальное, особенно в современных условиях, репродуктивное поведение, «Мать-героиня» продолжает логику кампаний против абортов, ведь рождение большого числа будущих солдат приближает женщин к «Героям России». Более того, сталинские годы, из которых воскрешен сам этот орден, отмечены возвращением запрета на аборты и их криминализацией.
Современный российский режим, несмотря на декларативные заявления о важности «сбережении народа», последовательно создавал условия только для роста показателя, фиксирующего убыль населения. Нынешняя война в Украине — с ее большими потерями, экономическим спадом и социальной незащищенностью — создаст лишь демографическую дыру, которую, судя по всему, намереваются залатывать нелепыми орденами и мерами, призванными так или иначе регулировать репродуктивное поведение. На этом фоне очередная попытка вывести аборты из ОМС выглядит все более реалистично — и все более пугающе. В этом смысле возвращение ордена «Мать-героиня» не предвещает женщинам ничего, кроме возможных ограничений репродуктивных прав.
