Весной 1956 года, через 8 лет после Накбы (араб. — «катастрофа»), группа палестинских фидаинов пересекла небольшой ров, который в то время был единственным барьером, разделяющим Газу¹ и государство Израиль. На одной стороне рва были 300 тысяч палестинцев, 200 тысяч из них — беженцы из окрестных мест; на другой стороне — несколько новых израильских поселений². Палестинские бойцы попытались войти в кибуц Нахаль-Оз, при этом убив сотрудника службы безопасности Роя Ротберга. Они забрали его тело с собой в Газу, но после вмешательства ООН вернули тело. В это же время Моше Даян, тогда служивший начальником израильского генерального штаба, оказался в этом кибуце — он приехал на свадьбу. Даян вызвался прочитать панегирик на похоронах Ротберга вечером следующего дня. Говоря об убийцах Ротберга, он задался вопросом: «Можем ли мы удивляться их ненависти к нам? Вот уже восемь лет они сидят в лагерях для беженцев в Газе и смотрят, как мы превращаем земли и деревни, в которых однажды жили они и их предки, в свою родину». Эти слова были признанием потери палестинцев, признанием, которое современные израильские политики уже не могут себе позволить. Нет, Даян не призывал дать палестинцам право на возвращение: в конце своей речи он выдвинул тезис о том, что израильтянам нужно готовиться к постоянной и ожесточенной войне, — тезис, сыгравший значительную роль в создании того, что Израиль называл «приграничными послениями» (“frontier settlements”)³. 

Шли годы, и небольшой ров превратился в сложную систему укреплений — трехсотметровую буферную зону, где в 2018 и 2019 годах застрелили больше двухсот палестинских протестующих и ранили еще тысячи. Зона представляет собой многоуровневые заборы из колючей проволоки, уходящие под землю бетонные стены, пулеметы на дистанционном управлении, а также устройства слежения — сторожевые вышки, CCTV-камеры, радиолокационные датчики и воздушные шары-разведчики. За всем этим появился ряд военных баз — некоторые из них поблизости или внутри гражданских поселений, из которых состоит так называемая Отеф-Аза (“Gaza Envelope”, «оболочка Газы»). 7 октября в ходе скоординированной атаки ХАМАС нанесли удар по всем элементам этой взаимосвязанной системы. Нахаль-Оз, ближайшее к границе населенный пункт, стал одним из основных очагов этой атаки. Термин «Нахаль» относится к военной части, стоявшей у основ создания «приграничных поселений». Изначально поселения Нахаль появились в качестве военных форпостов, которые впоследствии должны были превратиться в гражданские поселения, в основном кибуцного типа. Но эта трансформация так и не завершилась, в связи с чем от некоторых жителей ожидается, что при необходимости они также выступят в роли защитников поселения⁴. 

«Ничья земля» — это tabula rasa, на которой израильские проектировщики чертили сионистский поселенческий проект после изгнания палестинцев в 1948 году. Главным архитектором был Арье Шарон, выпускник Баухауса, учившийся у Вальтера Гропиуса и Ханнеса Майера до своего переезда в Палестину в 1931 году. В Палестине он строил жилищные комплексы, рабочие кооперативы, больницы и кинотеатры. После основания государства Израиль Давид Бен-Гурион сделал Шарона начальником Департамента государственного планирования. В книге «Объект сионизма», изданной в 2018 году, историк архитектуры Цви Эфрат объясняет, что помимо новейших принципов модернистского дизайна в основе мастер-плана Шарона лежали и другие задачи: строительство жилья для иммигрантов, которые прибывали после Второй мировой войны, а также переселение еврейского населения из центра на периферию, укрепление фронтира и занятие территорий таким образом, чтобы затруднить возвращение палестинских беженцев. 

В 1950-е и 1960-е годы мастер-план Шарона, а также его последующие вариации повлияли на то, что в «приграничных зонах» (“frontier zones”), в то время составлявших около сорока процентов территории всей страны, стали строить региональные центры, или «города развития», которые обслуживали окружающую сеть аграрных поселений. В таких городах предполагалось размещение еврейских иммигрантов из Северной Африки — арабских евреев, которые должны были стать заводскими рабочими. А в аграрных поселениях типа кибуца и мошава должны были жить пионеры рабочего движения — в основном выходцы из восточной Европы. На месте палестинских деревень Дайр-Сунайд, Симсим, Неджд, Худж, Аль-Хуррака, Аль-Зурай, Абу-Ситта, Вухайдат, а также земель, принадлежавших бедуинским племенам тарабин и ханаджра, построили «города развития» Сдерот и Офаким и кибуцы Беэри, Реим, Мефальсим, Кисуфим и Эрез. Именно на них напали 7 октября. 

После начала оккупации 1967-го года израильское правительство построило поселения между основными палестинскими населенными пунктами уже на территории самой Газы. Самым крупным было Гуш-Катиф неподалеку от Рафаха на границе с Египтом. В сумме израильские колонии захватили двадцать процентов территории Газы. В начале 80-x на территории внутри и вокруг Газы перебрались многие израильские поселенцы, которых эвакуировали с Синайского полуострова после заключения мира с Египтом. Первые заграждения вокруг этих территорий появились между 1994 и 1996 годами. Во время, считающееся высшей точкой «мирного процесса», Газу начали изолировать от остального мира. Когда в 2005 году в ответ на действия палестинского сопротивления Израиль расформировал свои колонии, некоторые из жителей решили эвакуироваться в поселения на границе с Газой. Вскоре была возведена новая, более технологичная система заграждений. В 2007 году, через год после прихода ХАМАС к власти, Израиль начал полномасштабную блокаду Газы, взяв под контроль и начав ограничивать поставки жизненно необходимых продуктов, таких как еда, лекарства, электричество и бензин. Израильская армия рассчитывает ограничительные меры таким образом, чтобы жизнь в Газе была практически парализована. Наряду с серией бомбардировок, которые, по данным ООН, унесли жизни 3500 палестинцев между 2008 годом и сентябрем этого года, блокада Газы привела к беспрецедентной гуманитарной катастрофе: из-за того, что электричество подавалось только полдня, гражданские институты, больницы, водопровод и канализация функционировали с огромным трудом. Практически половина населения Газы числятся безработными, и более восьмидесяти процентов населения полагаются на международную помощь, чтобы удовлетворять базовые потребности. 

Руководство Израиля предлагает щедрые налоговые льготы (к примеру, 20-процентное снижение подоходного налога) для тех, кто живет в поселениях вблизи Газы. Многие из этих поселений вытянуты вдоль дороги, проходящей паралельно и всего в нескольких километрах от линии заграждений. В Отеф-Аза входят 58 населенных пунктов с населением в 70 тысяч человек, расположенных в десяти километрах от границы. За 17 лет правления ХАМАС, несмотря на спорадические ракетные и минометные обстрелы со стороны палестинцев и на израильские бомбардировки всего в нескольких километрах от поселений, количество жителей в них только увеличивалось. Растущие цены на недвижимость в районе Тель-Авива и на холмистых равнинах в этом регионе (в «Тоскане Северного Негева», как их рекламируют агенты по недвижимости) привлекли поселенцев среднего класса. Тем временем условия жизни по другую сторону забора ухудшались обратно пропорционально растущему благополучию этого региона. Несмотря на то, что «приграничные поселения» играют ключевую роль в системе осаждения Газы, их жители не похожи на религиозных поселенцев на Западном берегу. Некоторые поселенцы Негева участвуют в миротворческом движении, что свидетельствует об определенной недальновидности израильских левых⁵. 

7 октября бойцы ХАМАС прорвались через многоуровневую систему осады. Снайперы ликвидировали камеры, через которые велось наблюдение за буферной зоной. Они подорвали гранатами вышки связи. Радиолокационное пространство заполнилось ракетными залпами. В этот раз бойцы не стали рыть туннели под заграждениями и атаковали с земли. Израильские службы то ли не заметили их, то ли не сумели экстренно среагировать. Бойцы взорвали и вручную проделали несколько десятков отверстий в заграждениях. Палестинские бульдозеры расширили эти бреши. Некоторые бойцы ХАМАС перелетели через заграждения на парапланах. Более тысячи ворвались на военные базы. Израильская армия, оставшись без связи, не понимала общей картины происходящей битвы, и подкреплению потребовались часы, чтобы прибыть на место событий. Невероятные снимки заполонили интернет. Палестинские подростки, последовавшие за бойцами на мотоциклах и лошадях, оказались на земле, о которой они могли только слышать из рассказов своих бабушек и дедушек, но которая теперь изменилась до неузнаваемости. 

После военных баз настал черед поселений, и бойня, которую устроили там, не может быть оправдана никакими предыдущими преступлениями. Семьи расстреливали и сжигали в собственных домах. Число убитых гражданских и солдат достигло около 1300 человек. Еще двести человек были захвачены в плен и увезены в Газу. Израиль десятилетиями стирал границу между гражданскими и военными функциями поселений, но теперь эта грань оказалась размыта совершенно неожиданным для Израиля образом. Мирное население невольно стало частью живой стены сектора Газа и ощутило на себе худшее из обоих миров. С одной стороны, они не смогли защитить себя как военные, а с другой — не получили защиты как гражданские⁶. 

Фотографии разрушенных поселений дали израильской армии карт-бланш от международного сообщества и устранили те факторы, которые могли сдерживать ее раньше. Выражения, которыми израильские политики требовали мести, откровенно призывали к уничтожению Газы. Некоторые комментаторы говорили, что Газу «нужно стереть с лица земли» или что «настало время для повторения Накбы». Ревиталь Готлиб, депутатка Кнессета от партии «Ликуд», написала в Твиттере: «Сносите здания!! Бомбите все!! Хватит терпеть. У вас все для этого есть. Вас поддерживает весь мир! Сравняйте Газу с землей. Забудьте о милосердии!» 

Как бы ни закончился этот конфликт, с ХАМАС у власти или нет (и я предполагаю первое), Израилю придется вести переговоры об обмене пленными. Изначальным требованием ХАМАС будет выдача шести тысяч палестинцев, заключенных в израильских тюрьмах, многих из которых держат под административным арестом без суда. На протяжении 75 лет конфликта захват израильтян в заложники был главной тактикой палестинского вооруженного сопротивления. С помощью заложников ООП (Организация освобождения Палестины) и другие группировки стремились заставить Израиль косвенно признать палестинскую государственность. В 1960-х позицией Израиля было отрицание существования палестинского народа, что означало, что ООП логически не могли быть признаны его легитимными представителями. Подобное отрицание также означало, что палестинские бойцы не считались формальными комбатантами, не имели защиты в соответствии с международным правом и, следовательно, не могли получить статус военнопленных согласно Женевским конвенциям. Захваченные палестинцы оказывались в правовой серой зоне подобно «незаконным комбатантам», появившимся после 11 сентября. 

В июле 1968 года Народный фронт освобождения Палестины (НФОП) угнал самолет авиакомпании «Эль-Аль» и посадил его в Алжире. За этим последовала серия подобных угонов, целью которых заявлялось освобождение палестинских заключенных. В результате алжирского кейса шестнадцать палестинских заключенных обменяли на двадцать два израильских заложника, хотя израильское государство отрицает существование подобного прецедента. Шестнадцать на двадцать два: такой обменный курс не продержался долго. В сентябре 1982 года, после израильского вторжения в Ливан, Генеральное командование НФОП под руководством Ахмеда Джибриля захватило трех солдат ЦАХАЛ. Только спустя три года в рамках так называемой «сделки Джибриля» Израиль и НФОП-ГК достигли соглашения: три пленных солдата в обмен на 1150 палестинских заключенных. В 2011 году в рамках сделки по освобождению Гилада Шалита обменный курс стал еще более выгодным для палестинцев: 1027 заключенных за одного израильского солдата. В ожидании, что впереди грядет множество подобных сделок, Израиль стал произвольно задерживать все больше и больше палестинцев, включая несовершеннолетних, и тем самым увеличивал свои активы для будущих обменов. Израиль также хранил тела палестинских бойцов, чтобы возвращать их в рамках сделок. Все это укрепляет идею о том, что жизнь одного из колонизаторов стоит в тысячи раз больше жизней колонизированных. Такие вычисления невольно ассоциируются с историей работорговли. Однако в сегодняшнем случае обменный курс используется палестинским сопротивлением, чтобы обратить вспять глубокую структурную колониальную асимметрию.

Разные государства по-разному подходят к ситуациям, когда их граждане или солдаты попадают в плен. В Европе и Японии проводят секретные обмены или обсуждают выкупы. США и Великобритания публично заявляют, что не ведут переговоров с захватчиками, и пусть это не всегда в строгом смысле так, в случае невозможности спасательной операции они чаще выбирают бездействие и молчание. Подразумевается, что это «меньшее из зол» — то, что теоретики военных игр называют «повторяющейся игрой»: каждое действие оценивается с точки зрения его долгосрочных последствий, где выгоды от мер по освобождению заложников соотносятся с вероятностью того, что в результате этих мер еще больше солдат и мирных жителей будут захвачены в будущем. 

Когда в плен берут гражданина Израиля, его семья, друзья и сторонники начинают публичную кампанию с требованием его освобождения. Чаще всего правительство идет на встречу и заключает сделку. Израильская армия обычно против подобных обменов и предостерегает правительство, что отпущенные пленники, особенно командиры высшего ранга, представляют угрозу безопасности, а также что растет вероятность того, что палестинские бойцы будут захватывать еще больше заложников. Нынешнего лидера ХАМАС Яхью Синвара освободили в рамках «сделки Шалита». Громкую гражданскую кампанию против подобных обменов ведет религиозное поселенческое движение «Гуш Эмуним», видя в этой практике проявление слабости «либерально-светского» общества Израиля. 

В 1986 году, после «сделки Джибриля», израильская армия выпустила скандальную директиву «Ганнибал» — секретный оперативный приказ, предназначенный для применения в случае захвата израильского солдата нерегулярными вооруженными силами. Израильские солдаты восприняли эту директиву как разрешение убивать своих сослуживцев, чтобы тех не взяли в плен, но военное руководство отрицало такую интерпретацию. В 1999 году Шауль Мофаз, в то время глава Генерального штаба, так прокомментировал это руководство: «Мне больно это говорить, но похищенный солдат, в отличие от убитого солдата, становится национальной проблемой». Военные заявляли, что такое название для директивы было случайно выбрано компьютерной программой, — однако оно оказалось весьма подходящим. Карфагенский полководец Ганнибал Барка покончил с собой в 181 г. до н. э., чтобы не попасть в руки римлян. Тридцатью годами ранее римляне показали аналогичную решимость: когда Ганнибал попросил выкуп за солдат, которых он взял в плен в битве при Каннах, Сенат после долгих споров ответил отказом, и пленники были казнены. 

1 августа 2014 года, во время наступления на Газу под названием «Операция “Несокрушимая скала”», палестинские бойцы захватили солдата ЦАХАЛ вблизи Рафаха, и директива «Ганнибал» вступила в силу. Израильские воздушные силы разбомбили систему туннелей, в которой находился этот солдат. В результате ударов также погибли 135 палестинских жителя, включая целые семьи. С тех пор армия отменила эту директиву. Однако когда мы смотрим на сегодняшние ковровые бомбардировки Газы, мы видим, что правительство Израиля не только наносит немыслимые разрушения жителям Газы, но и возвращается к предпочтению смерти заложников сделке. Бецалель Смотрич, министр финансов Израиля, призвал нанести по ХАМАС «безжалостный удар, не рассматривая всерьез вопрос о похищенных людях». Посол Израиля в ООН Гилад Эрдан сказал, что заложники «не помешают нам делать то, что нам нужно». Но в этой войне судьбы мирных жителей Газы и пленных израильтян тесно переплетены, так же как и судьбы обоих народов.

Оригинал статьи на английском языке был опубликован 2 ноября 2023 года в журнале London Review of Books.

Перевод статьи — Екатерина Кораблева

1.  На момент событий, описываемых автором, Сектор Газа находился под оккупацией Египта, которая продолжалась с 1949 по 1967 годы (за исключением периода израильской оккупации во время Суэцкого кризиса с октября 1956 по март 1957 года). ↩︎
2. Здесь и далее автор использует термин «поселения» (settlements), не делая различий между населенными пунктами на международно признанной территории Израиля (в пределах так называемой «зеленой линии») и поселениями на оккупированной территории Западного берега реки Иордан (а также поселениями на территории Сектора Газа, существовавшим между 1967 и 2005 годом). Населенные пункты, входящие в Отеф-Аза, атакованные ХАМАС 7 октября, относятся к международно признанной территории Израиля. ↩︎
3. Понятие «приграничных поселений» относится к периоду формирования израильской государственности в 1940-е и 1950-е годы. Их следует отличать от израильских форпостов (outposts) на оккупированной территории Западного берега реки Иордан, построенных в нарушение израильских законов. ↩︎
4. Вероятно, автор имеет в виду группы быстрого реагирования (китот-коненут), созданные во второй половине 1950-х годов после Суэцкого кризиса для обороны израильских поселков силами местных жителей (до прихода армии или полиции). Немногочисленные примеры успешного отражения атаки ХАМАС 7 октября связаны с деятельностью китот-коненут ↩︎
5. Автор называет «поселенцами» (settlers) как жителей оккупированных территорий Сектора Газа (до 2005 года) и Западного берега реки Иордан, так и израильтян, живущих на международно признанной территории Израиля (пустыня Негев). ↩︎
6. Большинство жертв атаки ХАМАС 7 октября являются гражданскими лицами. ↩︎