— Прежде чем обсуждать интернационализм и позицию левых по войне в Украине, давайте поговорим о происходящем у вас на родине. Как вы оцениваете текущую политическую обстановку во Франции и роль левых сил?
— Курс нового правительства Мишеля Барнье характеризуют две вещи: расизм и атака на социальные права. Последняя черта стала особенно заметна сейчас, во время парламентских дебатов о проекте бюджета на 2025 год и расходах на социальную поддержку. Решающая роль в этих дебатах принадлежит Национальному Объединению (Rassemblement National) под руководством Марин Ле Пен, особенно в отсутствие стабильного парламентского большинства одной из партий. Ведь несмотря на неожиданно хорошие показатели Нового Народного фронта (Nouveau Front Populaire), который занял первое место на последних парламентских выборах, успех левых — это успех временный и относительный.
Мы сможем выйти из этого тупика лишь в том случае, если различные силы в составе Нового Народного фронта сумеют консолидироваться и развернуть масштабную мобилизацию — например, создавая локальные политические объединения по всей стране, которые будут заняты конкретными формами борьбы. На самом деле против атаки на социальную систему вполне можно серьезно мобилизоваться — как возможен и крах самого правительства.
Вопреки очевидному, правительство пытается убедить людей, что оно предлагало не «бюджет жесткой экономии», а «бюджет против жесткой экономии» — об этом 21 октября заявил министр финансов. Депутаты Национальной Ассамблеи внесли более 3500 поправок к плану правительства! В то же время разногласия между различными парламентскими «коалициями» налицо: ни у кого из них нет большинства, а из борьба за власть — это подготовка к президентским выборам 2027 года. Вполне вероятно, что правительство вновь решится применить статью «49-3», то есть пойдет на конституционную процедуру, позволяющую принять закон без голосования в парламенте. Предыдущие правительства неоднократно задействовали эту процедуру в последние годы, в том числе в ходе недавней пенсионной реформы. Однако обращение к этой статье сейчас может привести к досрочной отставке нынешнего правительства. Это может произойти как из-за внутренних разногласий, так и в силу общей непопулярности проводимых мер.
Правительство, следуя принципу «разделяй и властвуй», нашло «козла отпущения» — иностранцев. Валери Пекресс, представлявшая партию Саркози и прежде занимавашая разные высокопоставленные должности, 14 октября задала совершенно возмутительный вопрос: «Как вы объясните французам, что им придется платить больше налогов и получать меньше господдержки на фоне выросших расходов на мигрантов?» И потом добавила: «Вы им палец, а они всю руку откусят». Этой же философии придерживается министр внутренних дел Бруно Ретайо: в его законопроекте об иммиграции использованы идеи Национального объединения. Долг левых — выступить и на этом фронте, твердо отвергая любые формы расизма.
— На выборах в этом году программы всех политических партий включали пункты из международной повестки — в частности, по ситуациям в Украине и в Палестине. Можно ли сказать, что сегодня во Франции международная повестка — предмет острых политических разногласий и что она сильно влияет на избирателей по всей стране?
— На первый вопрос я бы ответила «да», а на второй — скорее «нет». Да, политические разногласия по международным вопросам существуют, но они, например, не играли ведущей роли на выборах и не повлияли на их исход. Как я уже говорила, политическую обстановку полностью определяли внутренние проблемы, особенно после того, как Макрон в июне объявил досрочные выборы. Его решение назначить премьер-министром Мишеля Барнье вместо Люси Касте, кандидатки от победившего на выборах Нового Народного фронта, повлекло за собой очередную волну внутренней напряженности. Но выбор Макрона был обусловен не международной повесткой, а желанием продолжить и усилить свою социальную политику.
К тому же парламентские решения о мерах по поддержке Украины были приняты еще в марте и тогда особых разногласий не наблюдалось. При этом внешняя политика Франции все еще вызывает массу вопросов. Участие Франции в европейских и мировых программах помощи Украине остается минимальным, а ее военные расходы в основном распределены между французской ядерной программой, неоколониальной политикой в Африке («Франсафрика») и военной поддержкой Израиля, а не Украины. То, что эти вопросы мало обсуждаются в парламенте или в ходе предвыборных кампаний, совсем не значит, что они неважны — скорее это отражает плачевное состояние парламентской «демократии» и некоторую непрозрачность международной политики страны.
— А как с этим обстоят дела внутри самих политических партий?
— Мне сложно ответить на этот вопрос, так как я не слежу за внутренней жизнью всех партий и политических течений. По крайней мере, можно сказать, что их «политическая жизнь» недостаточно прозрачна. Чаще всего мы видим лишь «позиции» политиков, представляющих те или иные партии, и то и дело резко, а порой позорно, меняющих свой курс.
Так сделали и правые, вынужденно изменив свою позицию по войне в Украине. Национальному Объединению в лице Ле Пен пришлось несколько отдалиться от Путина после полномасштабного вторжения, которое общественность признала актом агрессии против Украины. Это относится и к Макрону, который также дистанцировался от Путина, правда, на его решение не повлияли внутренние разногласия в партии «Ренессанс». То же самое можно сказать о довольно осторожной критике Макрона в адрес израильской политики в Газе и его призыве признать права палестинцев. В целом правых объединяет стремление демонизировать все, на что они называют «исламогошизм» (islamo-gauchisme), и отказ от любых форм поддержки Палестины.
Что касается левых партий, от социалистов до коммунистов и Непокоренной Франции (La France Insoumise), то разногласия по международным вопросам, включая идущие войны, существуют как между партиями, так и внутри них. Некоторые ультралевые как во Франции, так и за ее пределами трактуют войну в Украине как противостояние НАТО и России, таким образом игнорируя украинскую позицию. Они действуют по логике «найди главного врага», и находят канонического врага-империалиста — США и НАТО. Жильбер Ашкар отмечает, что такая логика может повлечь за собой и вывод «враг моего главного врага — мой друг». Например, Жан Люк Меланшон из Непокоренной Франции занимал довольно благосклонную позицию по отношению к Путину, в то время как депутат Европарламента Рафаэль Глюксман, представляющий социалистов, выступает против политики Кремля.
Правда, последняя версия программы ННФ по вопросам внешней политики оказалась на удивление ясной, особенно если учесть разнородность взглядов и позиций участников коалиции. В этой программе речь идет о «содействии миру в Украине» и «непоколебимой защите ее суверенитета», включая поставки оружия и заморозку активов российских олигархов. По ситуации в Газе ННФ выступает за «немедленное прекращение огня» и «долгосрочный справедливый мир», осуждая при этом «вызванную комплексом вины» поддержку политики Нетаньяху со стороны французского правительства. В программе ННФ также требует санкций против Израиля и признания палестинского государства согласно резолюциям ООН. Однако как бы ни были важны эти тезисы, они так и не стали предметом политических дискуссий вплоть до сегодняшнего дня.
— Как вы в целом видите реакцию французских политических сил на полномасштабное вторжение России в Украину? Какие обсуждения шли в Новой Антикапиталистической Партии (НПА) в то время?
— Полномасштабное вторжение стало серьезным политическим шоком и поставило острые перед различными политическими силами. Продолжение военных действий все эти вопросы лишь усугубило, и единой позиции по ним до сих пор нет, несмотря на то, что многие довоенные взгляды и представления устарели. В частности, различные политические силы, осудившие российскую агрессию, придерживаются различных позиций по НАТО и ЕС, включая вопрос об их дальнейшем расширении.
В связи с выводом войск НАТО из Афганистана и разногласиями по поставкам энергоресурсов из России Макрон (как и Путин) полагал, что НАТО политически недееспособна. Теперь же война в Украине привела к расширению блока НАТО, усилению санкций против России и легитимному увеличению военных бюджетов. Однако политические меры помощи Украине проводятся с некоторым лицемерием. Значительная часть военных расходов Франции (и США, кстати) не направляется в Украину. К тому же сохраняется неопределенность в отношении конкретных обязательств США на международной арене, и Макрон пытается воспользоваться ею для развития военной промышленности во Франции. Но среди правых эти вопросы почти не обсуждаются.
Левые же, в том числе НПА, обсуждают «Новую Холодную Войну» — как ее называет Жильбер Ашкар — но не так активно, как это требуется. Члены НПА разделяют следующее убеждение: даже не имея ясного понимания глобальных перемен и кризисов и не видя убедительных альтернатив капитализму на национальном, европейском и мировом уровнях все еще можно отстаивать интернационализм снизу и равноправие для всех. Как и наши товарищи из Соціального Руху в Украине, мы сказали: «От Украины до Палестины оккупация — это преступление!». Мы осудили войну в Украине как агрессию путинской России против самого права Украины на существование. Мы также работаем с левыми и профсоюзными силами из России и Украины, сохраняя независимость от «национальных» правительств и критикуя их неолиберальные практики. Мы выступаем против российского империализма, укорененного в царистском и сталинском прошлом, одновременно утверждая позицию против «всех империализмов». Мы также требуем, чтобы Украине был списан дрлг, и осуждаем любые попытки Запада или правительства Зеленского использовать украинское сопротивление России в качестве повода для антисоциальных реформ.
НПА поддерживает как вооруженное, так и невооруженное сопротивление Украины, признавая ее право на запрос оружия в целях самозащиты. В марте 2022 года мы помогли создать ENSU (Европейскую сеть солидарности с Украиной) и по-прежнему активны на европейском уровне и в рамках французской сети, работая с прогрессивными украинскими ассоциациями.
Это не значит, что среди членов НПА не было разногласий. Даже если все наши товарищи признают право Украины запрашивать оружие в целях самозащиты, возникает вопрос — должны ли мы как антикапиталистическая организация требовать, чтобы «наша буржуазия» поставляла оружие капиталистическому правительству Украины? Можно ли поддерживать военную помощь Украине и продолжать выступать против милитаризма и военных блоков наподобие НАТО?
Лично я ответила «да» на оба вопроса, как и большинство членов НПА. Вместе с другими товарищами я участвую в ENSU от имени НПА, мы сотрудничаем с левыми и профсоюзами, а также с феминистскими и студенческими организациями в Украине. Подобного рода активизм требует от нас отделить нашу позицию как от «милитаристов», так и от «абстрактных пацифистов». Для этого необходимо «политизировать» дискуссию о вооружении. Мы выступаем за национализацию оружейной промышленности для общественного контроля за бюджетами и использованию оружия. Одним словом, «да — поставкам Украине», но «нет — продажам диктаторам и режимам, как в Израиле!». Недавно мы приняли декларацию по этому вопросу, которая появится на сайте ENSU в ближайшее время.
— Даже после заявлений Макрона о возможной отправке французских войск в Украину?
— Сам Макрон признал, что по этому вопросу, мягко говоря, нет «единого мнения». Это заявление вызывало много критики, которая подчеркнула его рискованный, даже нелепый характер. Тем не менее Макрон настаивал, что «если уж враг не исключает никакого сценария, то и мы не должны ничего исключать». Однако критики обратили внимание на то, как расходятся подобные высказывания «в поддержку Украины» и фактически минимальная, с точки зрения объема, помощью со стороны Франции. Также говорилось о том, что необходимо видеть разницу между «отправкой войск» (которая подразумевает полноценное военное участие) и направлением военных специалистов, которые оказывают техпомощь, в том числе в использовании поставляемой техники. Другие спонтанные высказывания Макрона — например, его рассуждение о переходе Франции или Евросоюза на рельсы «военной экономики» — тоже получили свою порцию критики. Это понятие не соответствует реальности, так как производственные мощности к этому переходу попросту не готовы.
Стоит отметить, что необходимо политизировать обсуждение военных бюджетов и требовать большей прозрачности в этих вопросах. Нужно понять, что именно производит военная промышленность и что именно поставляют в Украину. Нужно обсудить финансовую и материальную помощь, необходимую для поддержки ее же военной экономики. Если экономика Украины останется зависимой от государства и западных кредитов с их неолиберальными условиями, то она обречена на провал. Вот почему я поддерживаю т.н. внутреннюю стратегию организации Соціальний рух, которая критически относится к нынешнему курсу правительства Зеленского, отдавая приоритет народным и демократическим ресурсам независимой Украины.
— А как во Франции отреагировали на неоднократные ядерные угрозы Владимира Путина?
— Эти реакции меняются со временем. Путин знает, что его заявлениями вызывают страх, именно на этот эффект он и рассчитывает. И мы не можем исключить катастрофический сценарий развития событий. Однако трудно вообразить, что как может выглядеть «эффективное», с точки зрения Путина, применение ядерного оружия. Пока что все его «красные линии» двигались в результате украинских операций, включая операции на территории России, но ядерных ударов после них не последовало. Еще общественность успокоило открытое заявление Китая, союзника России, с осуждением любого применения ядерного оружия. Тем не менее страх перед ядерной эскалацией активно используется в некоторых «пацифистских» высказываниях как аргумент против поставок оружия Украине, чтобы «не провоцировать Путина»!
— Активисты как-то обсуждают ядерное сдерживание Франции и его возможные стратегические преимущества?
— Пока таких дискуссий нет, и активисты находятся не в лучшей позиции, чтобы их вести. Учитывая наше недоверие к текущему правительству как к постколониальной и неоколониальной державе — и необходимую нам независимость от государства — трудно представить, как радикальная антикапиталистическая организация придет к Макрону и попросит его использовать «свою бомбу» ради каких-то, пока смутно понятых, общественных интересов. Журналисты задавали Макрону вопросы о ядерном сдерживании в условиях растущей неопределенности по поводу позиции США, и он «не исключил» идею возможного «сотрудничества» со странами Европы, подчеркнув при этом, что суверенное командование останется исключительно французским.
Однако вопрос о безопасности необходимо ставить более широко: как реформировать армию и полицию? Как установить гражданский, демократический контроль над их деятельностью? Растущее влияние ультраправых настроений во французском полицейском аппарате вызывает обоснованную тревогу. Кроме того, левым силам Европы необходимо поразмыслить, какой может быть прогрессивная, «альтерглобалистская» концепция «европейской безопасности». Здесь можно наблюдаеть значительную задержку, вызванную кризисом практики социальных форумов в Европе и мире. Попытки преодолеть этот кризис и восстановить «альтернативное европейское общественное пространство» уже делаются. Это важная задача, и мы недавно создали с французскими левыми активистами и активистками небольшую рабочую группу «альтерглобалистов», в которой мы работаем над этим вопросом с учетом равных социальных и политических прав, как индивидуальных, так и коллективных, и в транснациональном масштабе.
— Вопросы безопасности касаются не только отношений между государствами: ультраправые, например, прибегают к угрозам, включаются в «охоту на арабов», иногда даже идут на убийство. Каковы, на ваш взгляд, перспективы левых сил в борьбе с ультраправым насилием, одной из самых серьезных угроз последнего десятилетия?
— Важно понимать, как в каждой стране имеются структуры «легального насилия» государства, взаимодействующие друг с другом: судебная система и отдельные «фашиствующие» милиции, которых становится все больше. Многое зависит от контекста, правящей власти и характера социальных конфликтов. Исторически — и, скорее всего, в будущем — в разных странах много зависело от возможности массовых организаций, объединяющих как мужчин, так и женщин, самоорганизоваться и дать отпор, одновременно информируя и включаясь в разоблачительные кампании в медиа. Все это с необходимостью должно стать предметом дискуссий о том, как строить и восстанавливать «альтернативное европейское политическое пространство».
— Международная солидарность левых важна, но мы сейчас не видим многотысячных протестов, как во Франции на рубеже веков после убийства бельгийского или испанского анархиста. В Европе мы не видим митингов Европе против ракет «Першинг» и « СС-20 ». Что сегодня для левых значит участвовать в международной политике?
— Тут стоит упомянуть экологические угрозы, которые столь же серьезны, что и социальные, ведь бедные слои населения страдают от них сильнее всех. Но вообще «Современные левые» — это разнообразное движение, которое пока не способно полноценно реагировать на эти вызовы, так как само переживает кризис. Прежде всего кризис существует в тех странах, которые когда-то пошли социалистическим путем (с переменным успехом в реальности) или идентифицировались с этим проектом. Затем — кризис социал-демократических движений, которые фактически отказались от идеи трансформации капиталистического порядка. Кризис переживают и ультралевые, которые по ряду причин не смогли предложить убедительную альтернативу той системе, которую критиковали, и при этом время от времени принимают позу «авангарда» [передовой, самой революционной части левого движения] — позу сектантов и догматиков. Вместе с этим мировые и континентальные социальные форумы тоже переживают все эти кризисы, и с затруднением пытаются найти новые транснациональные механизмы, новые формы действия в быстро меняющемся мире. Такого рода затруднения объясняют множество политических компромиссов или, в некоторых случаях, выбор левыми «меньшего зла» из двух. Тем не менее все левые течения — как упомянутые, так и нет (от феминистских до экосоциалистических и антирасистских движений) накопили солидный опыт борьбы.
Важно критически воспринимать «авангардизм», когда он подменяет или заменяет собой само социальное движение, но еще важнее развивать демократические и интернационалистические связи между различными антикапиталистическими течениями. Несмотря на уязвимые места, они важны для понимания трудностей, с которыми мы сталкивались, и допущенных нами ошибок. Но можно и нужно двигаться вперед, развивая широкие интернационалистические сети, действующие «снизу» и нацеленные на конкретные задачи. ENSU против войны в Украине и кампания BDS (Boycott, Divestment and Sanctions) в поддержку Палестины показывают, что это возможно. Эти кампании, а также борьба за феминизм, антирасизм, экологию и социальную справедливость, принципиально важны для того, чтобы было восстановлено альтернативное пространство иной глобализации по отношению к той, что сейчас существует в Европе. Волшебной таблетки для этого не существует. Очевидно одно: если не двигаться в этом направлении, то мы окажемся беззащитными перед лицом растущей угрозы со стороны ультраправых.
_____________
Материал подготовлен в сотрудничестве с Institute for Global Reconstitution в рамках программы Eastern Partnership (EaP).
