И никто, ни один, знать не будет о том,
Что случилась война, и что было потом.
Не заметят деревья и птицы вокруг,
Если станет золой человечество вдруг,
И весна, встав под утро на горло зимы,
Вряд ли сможет понять, что исчезли все мы.
В 1920 году по следам Первой мировой войны американская поэтесса Сара Тисдейл написала стихотворение «Будет ласковый дождь»: после всех войн и разрушений природа восстановится, а вот человечество, возможно, само себя уничтожит — некому и незачем будет даже взгрустнуть об этом неприятном происшествии. Впоследствии это стихотворение дало название коротенькому рассказу Рэя Брэдбери, включенному в цикл «Марсианские хроники». Брэдбери рассказывает историю о доме, в котором после ядерной войны не осталось людей — лишь роботы с деловым видом продолжали поддерживать «жизнь» в пустом высокотехнологичном жилище. Они усердно исполняли свою важную программу, пока пожар не уничтожил даже само напоминание о прежних хозяевах. В 1984 году на студии «Узбекфильм» был создан красивый и оригинальный мультфильм по мотивам рассказа.
Конечно, человечество довольно живуче, и маловероятно, чтобы сколько угодно крупная война, была бы способна сама по себе уничтожить наш вид (разве что если эта война будет ядерной). Впрочем, условия существования человека могут сильно измениться, став мало напоминающими о привычном комфорте. Не последнюю роль в этом изменении может сыграть экологическое состояние нашей планеты. Мы уже столкнулись с серьезными, требующими неотложного решения проблемами в этой области. Парниковые газы, глобальное потепление, таяние ледников, загрязнение воздуха, воды и почв, а также стремительное сокращение биоразнообразия на планете грозит сделать большинство регионов буквально непригодными для жизни человека.
Причин грядущей катастрофы много, и большинство мировых лидеров (по крайней мере, на словах, которые слышны во время регулярных экологических саммитов) подтверждают свое стремление как-то исправить ситуацию: построить безуглеродную, возобновляемую и устойчивую экономику, сократить выбросы, ограничить производство пластика и т.д. Предпринимаются и некоторые действия в этом направлении, правда, как указывают ученые и экологи, недостаточные и запоздалые.
При этом, кажется, есть одна проблема, обойденная «экологическим поворотом» — война, этот бич человечества, тысячелетиями сжирающий жизни и ресурсы ради амбиций, власти и капиталов.
С конца февраля, после начала полномасштабного вторжения России, на территории Украины полыхает война, каждый день принося новые человеческие жертвы, разрушенные жизни, экономические потери и сея растущую озлобленность между народами. Помимо всего этого, война в Украине крайне разрушительна для природы, и вполне вероятно, что она представляет собой один из наиболее опасных для экосистемы конфликт современности. Как известно, природные процессы тонко организованы и связаны между собой, поэтому даже «небольшие» нарушения экологического баланса могут приводить к крайне тяжелым последствиям. Масштабы текущей войны — огромные территории, высокая интенсивность, применение тяжелого вооружения, а также наличие крупных городов и промышленного производства в местах боевых действий — указывают на то, что не только социальные, но и экологические шрамы войны будут залечены нескоро. Стоит также отметить, что для природы не бывает «справедливых» или «несправедливых», «оборонительных» или «захватнических» войн. По отношению к природе любая война — это только смерть, разрушение и нарушение баланса. Здесь не имеет значения, насколько благородными или человеконенавистническими идеями вдохновлен тот, кто посылает очередной снаряд в сторону противника.
От свистящих пуль, разрывающихся гранат и снарядов, в дымах пожарищ гибнут не только люди. Никто не считает, сколько животных и растений становятся жертвами человеческой агрессии. На Украину, занимающую меньше 6% площади Европы, приходится 35% биоразнообразия региона. Только в Красную книгу Украины внесено 542 вида животных и 826 видов растений, и каждый из них может не пережить текущую войну. Животные не только погибают, им приходится менять ареал обитания и маршруты миграции. Только такое неразумное существо, как человек, добровольно отправляется в зону боевых действий, где все грохочет, взрывается, сметается взрывными волнами и тарахтит, выплевывая новые и новые пули и снаряды.
Уже долгих шесть месяцев длится эта война. Житомирская, Киевская, Черниговская, Сумская, Харьковская, Днепропетровская, Запорожская, Херсонская и Криворожская области, а также Луганская и Донецкая — по всем этим областям прошлась коса смерти. И даже после вывода из ряда областей российских войск, не достигших поставленных целей, линия фронта составляет порядка 2 500 километров и на протяжении более чем 1 000 километров идут интенсивные боевые действия. Важно понимать, что линия боевого соприкосновения в современной войне достаточно условна, а артиллерийский и ракетный огонь ведется на десятки и даже сотни километров вглубь. При этом, как и на любой войне, в Украине (а порой и на территории России) каждый день уничтожаются объекты инфраструктуры, производственные мощности, склады с топливом и боеприпасами. А ведь Украина не только крупный производитель сельскохозяйственной продукции, но и страна с развитым промышленным производством, еще со времен СССР. Каждый взлетевший на воздух склад боеприпасов, каждая взорванная цистерна с топливом, уничтоженные запасы сырья, материалов или удобрений, отравляют продуктами горения воздух, а их разлив загрязняет почвы и воду. Кроме того, на заводах хранятся как запасы топлива, так и различные химические соединения, часто ядовитые. Взрывы на этих объектах приводят к значительным опасным выбросам. Например, боевые действия на мариупольской «Азовстали» привели к тому, что территория завода была полностью разбита артиллерией и авиацией, и само предприятие, похоже, не подлежит восстановлению. Аналогичным образом дело обстоит буквально на всех промзонах украинских городов, за которые идут бои. По цвету исходящего дыма можно даже определить, что именно горит и взрывается в определенном месте. Белый дым, как правило, не несет серьезной угрозы. Густой черный дым — результат горения нефтепродуктов. А, например, при горении азотистых соединений образуется желто-бурый дым с металлическим привкусом.
Наименьший ущерб природе наносит стрелковое оружие, так как его огневая мощь не настолько велика. Тем не менее, одно его применение неминуемо означает сломанные ветки, поврежденные деревья, убитые и покалеченные животные, а также громкие звуки, пугающие зверей. Наверное, с этим природа еще могла бы самостоятельно справиться, но, увы, вкладываясь в развитие капитализма и соответствующих технологий, человечество научилось убивать гораздо более разрушительными способами. Война в Украине — высокотехнологичная война. Обе армии активно используют ствольную и реактивную артиллерию, ракеты, танки и БМП, авиацию и флот, а также средства противодействия всему этому разнообразию.
Именно военную технику стоит рассматривать как ключевую причину загрязнения природы. Производство танков, самолетов и артиллерийских орудий требует переработки тонн металла и энергии (производство высококачественной стали, в целом, крайне энергозатратный процесс). Пока гражданская экономика натужно пытается перестроиться и встать на безуглеродные и возобновляемые рельсы, из недр земли выкачиваются и транспортируются тонны ископаемых для того, чтобы войны продолжались. Кроме того, любую технику необходимо транспортировать, снабжать, ремонтировать, подвозить к ней снаряды. Неслучайно на логистику приходится значительная доля углеродного следа ВПК, особенно когда требуется перевозить технику, комплектующие и боеприпасы на значительные расстояния (например, с Дальнего Востока или из США в Украину). Техника на войне, ко всему прочему, недолговечна: каждая уничтоженная единица военной техники продолжает смертоносное воздействие на природу через загрязнения от взрывчатых веществ, горюче-смазочных материалов, металлов и пластиков. Это происходит каждый божий день.
После полного провала «первого этапа спецоперации», для которого были характерны десантные высадки и попытки российской армии совершить быстрые глубокие прорывы, война преимущественно стала артиллерийской. Не располагая достаточным количеством обученной и мотивированной пехоты, Россия использует тактику «огневого вала», чтобы с помощью артиллерии уничтожить опорные пункты и другие укрепления Вооруженных сил Украины (ВСУ), и только потом, буквально перепахав всю территорию, занять ее пехотой. Это требует времени и ресурсов, а российская пропаганда теперь подает в качестве каждой новой победы продвижение на несколько сотен метров вперед. Подобного рода победа очередного российского подразделения оборачивается полным поражением для природы. Каждый разорвавшийся снаряд — это разрушенная почва, уничтоженные растения, насекомые и животные (в основном мелкие, так как более крупные животные, как правило, стараются как можно быстрее покинуть зону боевых действий), выбросы в атмосферу и воздух, отравленный газами после детонации. Поскольку точность даже современной ствольной артиллерии при использовании простых (а не дорогих, сложных и корректируемых) снарядов не столь высока, а мощность не позволяет разрушать укрепления, на ограниченную площадь вываливаются сотни и тысячи боеприпасов. В интернете можно обнаружить множество фотографий и видеозаписей, на которых видны поля, где воронок от разрывов чуть ли не больше, чем неповрежденной земли. Вероятно, у Украинской армии, даже с учетом оружия, отправленного западными странами в качестве помощи, артиллерии не так много, но вполне достаточно для того, чтобы вести контрбатарейную борьбу и наносить удары по живой силе и технике противника — с тем же предсказуемым результатом для природы.
Еще больший урон экосистемам наносят реактивные системы залпового огня (РСЗО). Каждый снаряд для таких систем имеет свой реактивный двигатель, а значит на протяжении всего полета снаряда (это десятки километров) в атмосферу поступают продукты горения топлива. К тому же их разрушительная мощь выше, чем у большинства гаубиц. Одна установка «Град» выпускает 40 реактивных 120-миллиметровых снарядов, недостаточных для разрушения укреплений и уничтожения бронированной техники, но способных эффективно накрыть значительную площадь и уничтожить «все, что не спряталось». Растения и животные и тут оказываются в невыгодном положении, укрепления и убежища для них не предусмотрены. Более мощная РСЗО «Ураган» выпускает уже 220-миллиметровые снаряды, по 16 штук за залп. В последнее время армия Украины, помимо уже упомянутых систем, использует также мощные и точные РСЗО «Хаймарс» и ее аналоги, поставленные союзниками.
Однако все эти разрушительные системы меркнут по сравнению с тяжелыми огнеметными системами (ТОС) «Солнцепек» и «Буратино», которые использует российская армия. Они выпускают залп из 24 неуправляемых термобарических снарядов, выбрасывающих облако взрывоопасной смеси и поджигают ее. При срабатывании такого снаряда мы имеем дело не только с непосредственным поражением от огня; также моментально сгорает кислород и происходит резкий скачок давления — ничто живое выжить в этом не может. Площадь поражения может составлять 40 000 квадратных метров. Эти системы состоят на вооружении у России и используются ей, но были и единичные сообщения об использовании трофейных «Солнцепеков» ВСУ.
Как ствольная артиллерия, так и системы залпового огня при всех своих разрушительных способностях не могут уничтожить хорошо укрепленные позиции или объекты, находящиеся на значительном удалении от линии фронта. Здесь в дело вступают ракеты разных типов. Обладающие большой массой, скоростью, дальностью и мощностью, они требуют большого количество топлива, сгорающего в полете, а также снабжены тяжелыми боеголовками, напичканными взрывчатыми веществами. Например, ракетный комплекс «Искандер» запускает ракету длиной 7,3 метра, весом 3800 килограммов, одна только боевая часть весит 480 килограммов. Площадь поражения одной такой ракеты, снабженной осколочно-кассетным боеприпасом, составляет порядка 15 000 квадратных метров. Похожими характеристиками обладает и гиперзвуковой ракетный комплекс «Кинжал». Разные типы ракеты «Калибр» весят порядка 2 000 килограммов, а их боевая часть достигает 450 килограммов. Тактические ракетные комплексы «Точка У», применяемые как Россией, так и Украиной, весят около 2 000 килограммов, с массой боеголовки до 500 килограммов. Ежедневно практически каждый район Украины подвергается ударам этими и подобными ракетами.
В этой войне используется и авиация. Несмотря на то, что в самом начале войны на брифингах российского Министерства обороны звучали бравурные заявления об уничтожении украинской авиации и систем ПВО, и то и другое сейчас активно используется обеими сторонами. Вертолетами, преимущественно, наносятся удары с помощью неуправляемых реактивных снарядов (НУРС). Это относительно небольшие снаряды весом от 3,6 до 12,1 килограммов и боеголовкой от 1,1 до 7,4 килограммов (в зависимости от модификации). Зато самолеты могут нести самые разнообразные и страшные виды боеприпасов, от ракет «воздух-земля» до тяжелых авиационных бомб ФАБ. Каждый вылет реактивного самолета оставляет крупный углеродный след, ведь для высокой скорости требуется большой объем топлива.
Ракетные удары, РСЗО, артиллерия и авиация играют огромную роль в этой войне, уничтожая инфраструктуру, укрепления и перемалывая людей и технику с обеих сторон. Но чтобы занимать и удерживать территории, необходимы и другие специализированные машины. В первую очередь это различные виды боевых машин пехоты (БМП) и бронетранспортеров (БТР), используемых для перемещения личного состава как на большие расстояния, так и во время наступательных или оборонительных операций, а также танки. Масса танка, в зависимости от модификации, составляет от 26 до 80 тонн, а БМП до 44 тонн. При банальном перемещении эти тяжелые машины уничтожают почвенный покров (особенно на гусенечном ходу), их перемещение требует огромного расхода топлива, а производство — огромного количества металла, в том числе редких металлов, используемых для производства сложной электроники, а также пластиков, резины и т.д. Уничтожение или повреждение всего этого высокотехнологичного добра только усиливает загрязнение.
Война в Украине ведется не только на земле и в воздухе, но и на воде. Если у Украины фактически нет военного флота (кроме катеров и прочих небольших судов), то Россия использует потенциал своего Черноморского флота по полной программе. За пределами действия украинской береговой обороны постоянно находятся российские военные суда и подводные лодки, именно с моря запускается часть ракет по территории Украины. Перемещения тяжелых судов требуют топливных ресурсов, к тому же украинским войскам удалось потопить несколько крупных кораблей, включая флагман Черноморского флота — крейсер «Москва». Можно вообразить, сколько топлива и других веществ, угрожающих морским жителям, оказалось в воде. Но даже без поражений и боестолкновений война на море крайне опасна для морского биоразнообразия. Ученые давно обнаружили, что, скажем, использование глубоководных радаров сбивает с толку дельфинов, нарушает их системы навигации в воде, в результате чего умные животные гибнут от голода или выбрасываются на берег. К сожалению, нет ничего удивительного в том, что в этом году на черноморском побережье зафиксировано рекордное количество выбросов дельфинов (как на территории России, так и Украины, и даже в Болгарии и Румынии). В российских СМИ утверждается, что к войне все это не имеет никакого отношения, а в качестве причины указывается то инфекция, то неожиданно появившиеся в море рыболовные сети. Западные СМИ, со своей стороны, напрямую связывают эту трагедию с военными действиями, пугающими и дезориентирующими дельфинов.
Стоит также упомянуть то, о чем думать совсем не хочется: ядерную угрозу. И речь даже не о возможности применения ядерного оружия — будем надеяться, что у российского руководства хватит мужества отказаться от его применения. В первые дни полномасштабного вторжения российские войска заняли Чернобыльскую электростанцию и Запорожскую АЭС. Любые военные действия вблизи таких объектов вызывают тревогу, и если Чернобыльский район российским войскам пришлось покинуть, то относительно Запорожской станции приходят регулярные новости об обстрелах. Наличие российских войск и техники на территории АЭС только осложняет ситуацию. Хотя катастрофический, подобный Чернобылю вариант, маловероятен благодаря развитию систем безопасности, «локальная» катастрофа в таких условиях может произойти. При катастрофическом варианте развития событий радиоактивные воды Днепра перенесут высокий уровень заражения в само Черное море, а при более «реалистичном» сценарии (т.е. в случае утечки отходов или повреждения хранилища) высокий уровень заражения ожидается в соседних населенных пунктах. Авария на Запорожской АЭС может стать крупнейшей экологической катастрофой века. Любая война рано или поздно заканчивается, и эта, конечно, не станет исключением. Воронки и траншеи, неразорвавшиеся снаряды и мины останутся на долгие годы. И все-таки над полями, лесами и городами Украины, истерзанными войной, пройдет ласковый мирный дождь. Остается только надеяться, что экологические последствия войны не приведут к стремительной катастрофе. Если человечество рассчитывает сохранить природу и ее биоразнообразие, то всем без исключения необходимо отказаться от разрешения конфликтов военным путем и, как минимум, значительно сократить размеры армий и ВПК, а освободившиеся колоссальные ресурсы направить на формирование эко-ориентированной экономики и решение социальных проблем.
