Война Израиля и Палестины разделяет людей по всему миру, но кажется, что в российском контексте события переживаются особенно болезненно. Речь идет не только о принципиальной разнице в политических взглядах спорящих сторон. История многих поколений российских семей, начиная с Первой алии в последней четверти XIX и в первые годы XX века, тесно переплетена с новейшей историей израильского общества. В результате волны репатриации с конца 1980-х из СССР и затем стран СНГ в Израиль прибыло более миллиона русскоязычных евреев и членов их семей (так называемая Большая алия). Больше 40 тысяч россиян репатриировалось в 2022 году, после начала полномасштабного вторжения России в Украину. У многих россиян, как и у тех, кто был вынужден покинуть Россию в связи с началом войны и мобилизации, в Израиле живут друзья и родственники. В российской публичной сфере гораздо громче слышны голоса тех, кто безоговорочно поддерживает Израиль.
Современные медиа, которым небезразличны системный расизм, оккупация и апартеид Палестины и которые обеспокоены усилением ультраправых тенденций в правительстве Израиля, традиционно обращаются к истории палестино-израильского конфликта. Эту оптику, предполагающую чувствительность к глобальным конфликтам и историческому контексту, сегодня могут использовать исследователи и журналисты по всему миру, как левых, так и прогрессивно-либеральных ориентаций. Даже CNN, например, предоставляет площадку для высказывания Палестинским официальным лицам, а редакция одного из крупнейших израильских медиа открыто обвиняет правительство Бенджамина Нетаньяху в силовом развитии событий.
Однако русскоязычное информационное поле сегодня устроено особым образом. Во-первых, существуют подконтрольные режиму и цензурируемые медиа, которые либо прямо транслируют официальную позицию Кремля, либо пребывают в молчаливом согласии с режимом, избегая острых вопросов.
По материалам первых дней войны можно увидеть, что кремлевская пропаганда радостно приветствует нестабильность в ближневосточном регионе и проблемы Израиля. Несмотря на масштаб конфликта и его эскалации, российские пропагандисты успевают отпускать язвительные шутки над теми, кто уехал из России в Израиль после начала российского вторжения в Украину — «сбежал» из одной воюющей страны в другую. «Страна, которая не воюет со своими соседями, опять воюет со своими соседями. Ждем исхода русских пацифистов. Впрочем, не, не ждем», — написала шеф-редактор Russia Today Маргарита Симоньян в своем телеграме. Никуда не делись и привычные попытки прокремлевских журналистов увязать любое внешнеполитическое событие с происками США и Украины: в этот раз российская пропаганда говорит об американском оружии, которое якобы оказалось в руках у ХАМАС через украинцев.
Официально Владимир Путин и Сергей Лавров высказали привычную для российской стороны позицию поддержки решения ООН о создании независимого Палестинского государства. Правда, здесь Путин не упустил шанс лишний раз заявить, что все происходящее — пример провала политики США в ближневосточном регионе. Не такими провокационными и экзальтированными, как обычно, оказались позиции привычных путинских ястребов. Глава Чеченской республики Рамзан Кадыров осудил «захват Палестинских земель», а Владимир Соловьев не спешит сочувствовать ни Палестине, ни Израилю.
Во-вторых, все еще существуют независимые СМИ, вещающие преимущественно на российскую аудиторию и обозревающие проблемы российской политики и российского общества. Большинство таких медиа сейчас под запретом, а редакционные команды и некоторая часть журналистов этих изданий, как правило, находятся в изгнании. Публикуемые ими материалы частично доступны через социальные сети, а сайты со статьями и видео — с помощью VPN.
Помимо российской повестки и войны в Украине эти издания теперь освещают и палестино-израильский конфликт. Так, недавней темой одного из эфиров крупнейшего российского оппозиционного телеканала «Дождь» (сейчас вещает из Нидерландов) была «пропалестинская позиция левых интеллектуалов», при этом об акциях в поддержку Палестины в европейских городах ведущие и приглашенные эксперты говорили с явным осуждением по отношению к их участникам.
В другой раз в эфир выходили официальные спикеры ЦАХАЛ, экс-сотрудник Моссада, депутат Кнессета. Главный нарратив – Израиль объединен перед лицом террористической угрозы. Основной фокус ведущие и гости дождя делали на жертвах среди израильтян, ведущие вели себя эмоционально. О массированных бомбардировках гражданской инфраструктуры Газы и особенностях пребывания в секторе на «Дожде» говорят меньше, а также интерпретируют внимание к положению палестинцев как поддержку террористов. Характерный диалог ведущих:
– Я никогда это не пойму, и меня это дико возмущает, это моя точка кипения. Как ты можешь быть за права человека и при этом поддерживать террористический режим?
– Более того, есть определенные крупнейшие мировые медиа, которые поддерживают эту позицию и интерпретируют все происходящее с позиции «уязвимой, уязвленной, угнетаемой» Палестины.
Примечательны здесь не только оценочные высказывания, но и устройство новостных сводок и список приглашенных экспертов. Так, «Новая Газета Европа» выпустила экспертный материал об итогах недели с начала войны. Два военных эксперта явно занимают позицию поддержки широкой военной операции Израиля (один из них – бывший сотрудник Израильской полиции и спецслужб). Эксперты утверждают, что «израильской стороной соблюдаются все нормы и правила ведения войны». Материал выходит уже после того, как Human Rights Watch сообщили об использовании израильской армией фосфорных бомб.
Освещая палестино-израильскую ситуацию, СМИ постоянно сталкиваются с обвинениями в предвзятости или недостаточном внимании к точке зрения той или другой стороны. Исследователи, которые анализируют освещение конфликтов в медиа, указывают на то, что в ходе работы журналисты неизбежно преобразуют новостные нарративы, и они могут стать более этноцентричными, нечувствительными к незнакомой перспективе и, следовательно, могут поддерживать эскалацию конфликта. Выделяют несколько типов практик преобразования информации, которые журналисты применяют к отобранным из источников данным. Самые большие проблемы возникают с культурными, эмоциональными и политическими преобразованиями – когда журналисты определенным образом адаптируют информацию для своей публики. Отмечается, что деконтекстуализация и принижение позиции «чужих групп» (out-group), отсутствие эмпатии к ним и учета их потребностей — характерная особенность при работе с новостной повесткой конфликтов.
Противостояние Палестины и Израиля — тот тип конфликта, который называют асимметричным, то есть с явным дисбалансом сил сторон. Исследователи отмечают, что в таких конфликтах слабые стороны получают новые возможности для продвижения своей позиции благодаря цифровым технологиям, публикуя материалы с места событий и включаясь в дискуссии в соцсетях.
Однако в русскоязычном сегменте социальных сетей в первые дни войны было сложно получить комплексную картину происходящего. В нем доминировали нарративы и образы жертв насилия, переживаемого одной стороной — израильской. Фото и видео последствий атак ХАМАС (без сомнения, чудовищных) на музыкальный фестиваль и приграничные кибуцы заполнили повестку, появлялись многочисленные истории и интервью с пережившими страшные события. Интернет наполнился гневными реакциями пользователей, призывающими сравнять Газу с землей.
В личных соцсетях журналисты независимых медиа, деятели культуры, российские оппозиционные политики, публичные эксперты активно и эмоционально выражали свое мнение по поводу конфликта. Произраильский нарратив «войны с террором» в этом оппозиционном сегменте Твиттера и Фейсбука явно преобладал. Многие публичные персоны либеральных взглядов разразились ненавистью не только в отношении самой Палестины, приравнивая ее жителей к террористам, но и тех, кто пытался на фоне происходящего указывать на историю, причины и контекст этого конфликта. Журналисты и общественные деятели говорили о необходимости немедленного возмездия и призывали отложить разговор об израильской агрессии и системном угнетении палестинцев до лучших времен. Все смешалось в один плотный поток злобы, в то время как в мирных жителей летели ракеты ХАМАСа, а также ракеты армии Израиля, которая обладает несравнимо большей силой. Не исключено, что в конфликт открыто и активно вовлекутся другие страны — тогда он рискует перерасти в региональную катастрофу.
В публичной дискуссии, разразившейся в самом начале конфликта, таким образом, оказались широко представлены эмоциональные призывы и нарративы, поддерживающие стремление Израиля к эскалации. То, что их авторы известны своими последовательными публичными выступлениями против российской агрессии в Украине, накладывало отпечаток на восприятие их высказываний по поводу палестино-израильского конфликта. После увиденного и прочитанного оппозиционной по отношению к путинскому режиму аудитории было несложно солидаризироваться с агрессивным правительством Нетаньяху или по крайней мере посчитать жертвой исключительно мирных жителей Израиля.
Однако освещение другой позиции, принимающей во внимание в том числе военные преступления Израиля, критически необходимо именно сейчас — в тот момент, когда может состояться колоссальная этническая чистка в одном из самых густонаселенных районов мира.
За якобы неуместный (в период критической «схватки с терроризмом») разговор о судьбе палестинцев в российской оппозиции уже принято ругать левых (в том числе левых в самом Израиле). Их стремлению к равенству и справедливости противопоставляется либерально-демократический здравый смысл. На фоне этой критики несколько удивительно, что спикеры, открыто связывающие себя именно с либерально-демократической ориентацией, не противятся нарративам эскалации войны. Еще более удивительно, что в данном случае либерально-демократическая опора — права человека — выносятся российскими либералами за скобки.
Речь идет всего лишь о необходимости признать права человека за палестинцами (прежде всего права на жизнь) и военные преступления за Израилем: убийства гражданского населения, бомбардировки гражданской инфраструктуры, использование вооружения, запрещенного международными конвенциями. Необходимо также больше говорить о поиске альтернатив, которые минимизируют гражданские жертвы и гуманитарные последствия войны. Вместо этого мы наблюдаем расцвет ястребиных позиций и блокового мышления, попытки удерживать устаревший и крайне проблематичный глобалистский нарратив о борьбе праведных либеральных демократий с диктатурами и террористами.
В последние годы все больше гражданских активистов и неравнодушных граждан, как в Израиле, так и за его пределами, призывали скорее к деэскалации и смене оптики при освещении асимметричных конфликтов. Необходимость этой смены подчеркивают международные эксперты, занятые изучением палестино-израильских отношений. В ООН с 1967 года работает комитет по расследованию действий Израиля, затрагивающих права человека палестинского народа и других арабов на оккупированных территориях. Один из последних экспертных докладов призывает к смене парадигмы, имея в виду «отказ от нарратива «конфликта» между израильтянами и палестинцами и признание «намеренно захватнической, сегрегационной и репрессивной поселенческо-колониальной оккупации Израиля»». В другом докладе специальный эксперт ООН по правам палестинцев призывает покончить с апартеидом и 55-летней оккупацией Израилем Палестинских территорий.
Захват, аннексия, дробление территорий, незаконное переселение израильских поселенцев на территорию Западного Берега, регулярное насилие в отношении палестинцев со стороны израильских сил безопасности, в том числе – убийства мирных жителей. Все это страшная и привычная картина жизни на оккупированных территориях.
Еще два миллиона палестинцев живут в блокированном израильскими военными секторе Газа, который часто называют самой большой тюрьмой под открытым небом, без полноценного доступа к электричеству, воде и медицине, с дисфункциональной экономикой (контролируемой Израилем) и без возможности свободного передвижения по остальной части Палестины и во внешнем мире.
Эксперты ООН отмечают неудачу международных попыток разрешить многолетний конфликт. «Эти подходы смешивают первопричины с симптомами и служат нормализации незаконной оккупации Израиля вместо того, чтобы бросить ей вызов. Это аморально и лишает регулятивную функцию международного права всякого смысла», – говорит Франческа Альбанезе, специальная докладчица ООН по вопросу о положении в области прав человека на палестинской территории.
Действия властей Израиля также признаны оккупацией и/или апартеидом крупными международными правозащитными организациями и НКО: Human Rights Watch, Amnesty International и десятками других, в том числе израильских. При этом правозащитники регулярно сталкиваются с обвинениями в антисемитизме после публикации исследований, расследований и своих правозащитных отчетов. Симптоматично, что пропалестинские студенты и активисты Гарвардского университета, подписавшие письмо в защиту Палестины и жителей Газы, столкнулись с тем же аргументом, но в агрессивной форме доксинга [Прим. публикация персональной информации без согласия] — консервативная активистская группа пригнала к кампусу фургон с их фотографиями и именами подписантов с заголовком «Главные антисемиты Гарварда».
Отдельные персоны и группы, ряд независимых медиа, в том числе и российских, продолжает рассматривать военный конфликт не из точки исторического сочувствия обобщенному «еврейскому миру», а из точки деэскалации, прав и свобод, конкретной солидарности с палестинцами (а не исламистскими террористическими группировками!). Однако обвинения в антисемитизме, догматизме и утопизме препятствуют политической дискуссии, с ходу дискредитируя оппонентов, которые настаивают на необходимости говорить о преступлениях в отношении прав человека и деэскалации конфликта прямо здесь и сейчас.
Нередко за эмоциональными высказываниями в соцсетях и резкими комментариями оппозиционных экспертов стоит (осознанная или не очень) убежденность в тотальной правоте либеральных демократий. Израиль, в соответствии с расхожим выражением, считается «единственной демократией на Ближнем Востоке» и надежным партнером западных стран. Болезненная комбинация прогрессизма и евроцентризма смешивает в один котел «отсталых диктатур» Россию, палестинцев, страны арабского мира, страны Азии и страны Африки и противопоставляет им «нормальные», «развитые» страны.
Культурный расизм и империализм представителей постсоветской либеральной интеллигенции ярко проявляет себя в период политических кризисов и острых конфликтов. Как отмечает Россен Джагалов, принятие расистских позиций интеллигенцией традиционно работало на пересечении двух логик: отрицания официально декларируемых советских ценностей (интернационализм, антирасизм, поддержка антиколониальной борьбы) и принятия цивилизационной иерархии с Западом на вершине – эти позиции наследует и российская либеральная оппозиция. «Меня совершенно не волнует, сколько ракет выпустит демократическая Америка по недемократическому Ираку. По мне, чем больше, тем лучше», — говорила в свое время Валерия Новодворская.
Неудивительно, что схожие риторические конструкции в русскоязычной публичной сфере всплывают снова и снова: в период протестов BLM, миграционных кризисов, обострения палестино-израильского конфликта. Сегодня многие независимые русскоязычные медиа уже рисуют картину Третьей мировой войны с глобальным противостоянием диктатур и демократий. Тех, кто не спешит приравнивать государство Израиль к силам добра и образцу демократии — будь эти скептики гражданами России, Европы или самого Израиля, — записывают в лагерь к ХАМАС, выдумывая поддержку терроризма там, где ее нет.
Никуда не делась и вторая, цивилизаторская логика: в новой битве «варварство» (!) неизбежно проиграет «цивилизованному» Израилю. Так, Ксения Ларина, журналистка с более чем 30-летним опытом работы (бывшая ведущая «Эхо Москвы») комментирует происходящее в своих социальных сетях следующим образом: «В каком смертоносном пожаре мы все оказались. Израиль и Украина ценою страшных потерь, ценой жизней своих граждан пытаются спасти мир от крушения, спасти цивилизацию от нашествия варваров».
Игнорирование комплексного анализа, истории, социальных и экономических обстоятельств, структурного неравенства, особенностей жизни в разных регионах мира — печальные симптомы деградации российской публичной сферы. Вероятно, официальная позиция Кремля и пропагандистских СМИ будет только укреплять отказ российских либералов изменить свою оптику в отношении палестино-израильского конфликта — сколько бы жертв ни принесла операция в Газе. Такой отказ видеть социальные и этнические группы, а не государства и цивилизации, несет с собой новые витки агрессии — и это явно не то, что способно укрепить мир в современном хаосе глобальной политики.
