Этот текст был написан для того, чтобы открыть дискуссию среди европейских левых и прогрессивных сил о новой архитектуре безопасности в Европе. Первым шагом к такому обсуждению стала конференция, которая прошла в Берлине 30 ноября 2024 года и собрала представителей левых партий из Германии, Украины, Дании, Швейцарии, а также российской антивоенной эмиграции. В своих докладах участники конференции представили как собственные идеи и позиции своих организаций, так и критические замечания к представляемому ниже докладу. Организаторы конференции — Институт глобальной реконституции и Фонд Розы Люксембург — в 2025 году планируют расширить круг участников этой принципиальной для левых сил дискуссии и открыты к любым предложениям, в том числе вокруг идей, высказанных в докладе.
Введение
На протяжении почти трех лет в Европе бушует жестокая война, окончание которой пока не предвидится. Многие первоначальные прогнозы оказались неверными: от предположений о том, что Владимир Путин быстро завоюет Украину, до противоположных утверждений о полном провале вторжения и неизбежности его краха. Более того, этот конфликт вышел за рамки регионального спора и повлек серьезные последствия для европейской безопасности. К концу 2024 года война изменила политический ландшафт Европы: избиратели во многих странах наказывают либеральные правительства, пытающиеся всеми силами сохранить статус-кво. Растет запрос на новое видение, особенно за пределами политических элит.
Все более очевидной становится угроза нормализации войны и ее перехода в новые формы по всей Европе. В тревожной обстановке милитаризации и усиления контроля государств над повседневной жизнью во многих странах формируется образ более закрытой, изолированной и разобщенной Европы. Такая Европа не способна ответить на важнейшие глобальные вызовы, такие как кризис демократии, социальное неравенство и приближающаяся климатическая катастрофа. Чтобы избежать этого мрачного сценария, необходимо создать новые условия для прочного мира. Очевидно, что существующая архитектура безопасности в Европе более не способна обеспечить стабильность, но напротив, способствует эскалации конфликтов на разных уровнях.
В данном тексте будет рассмотрен основной изъян текущей архитектуры безопасности Европы, а именно — разделение на враждебные военно-политические блоки. Мы полагаем, что это растущее противостояние подрывает усилия по построению долгосрочного мира. В качестве возможного решения будет предложено создание всеобъемлющей структуры безопасности, которая включала бы все европейские страны. Кроме того, будут исследованы возможные способы взаимодействия этой новой структуры с существующими организациями, такими как НАТО, ОДКБ, ЕС, ОБСЕ и ООН.
Важно отметить, что в данном тексте не рассматриваются несколько других крайне важных аспектов европейской безопасности — таких, как место Европы в противостоянии США и Китая, развитие европейской армии или создание структур безопасности ЕС. Также в ней не предлагается детальный план завершения войны в Украине. Однако представленные здесь идеи могут потенциально заложить основы для обсуждения всех этих вопросов. Одно из ключевых препятствий для содержательных дискуссий на эти темы — это доминирование двух противоборствующих военных блоков в Европе.
Следует также признать, что создание новой архитектуры безопасности не должно быть задачей, которая возлагается исключительно на существующие политические элиты. Пока социальные и демократические движения исключены из процесса принятия решений в области безопасности, любое предлагаемое решение, скорее всего, будет недолговечным. Текущий международный кризис связан с кризисом демократического представительства: один военный блок представляет полностью авторитарное начало, в то время как другой характеризуется отсутствием широкой общественной поддержки существующих правительств.
Предложение, обоснованное в данной работе, направлено на выход за пределы нынешней модели, в рамках которой узкий круг элит принимает жизненно важные решения по вопросам безопасности посредством закрытых и непрозрачных договоренностей. Эта модель должна быть заменена на широкое демократическое участие в обсуждении европейской безопасности. Мы полагаем, что наши предложения способны усилить демократический контроль над принимаемыми решениями и ограничить оппортунизм безответственных политиков и бюрократов.
Причины войны
Существуют два основных фактора, способствующих продолжению войны в Украине и России: во-первых, это империалистические амбиции президента России Владимира Путина, и во-вторых, разделение Европы на два противоборствующих блока, которое постоянно усиливает чувство угрозы с обеих сторон. Эти факторы различаются по нескольким ключевым аспектам: первый обусловлен индивидуальными действиями, тогда как второй носит структурный характер; первый может быть изменен через смену российского руководства и его курса, тогда как второй требует более широких реформ на европейском уровне; первый возлагает ответственность за войну и ее разрушительные последствия на конкретных акторов, тогда как второй сосредоточен на системных условиях, созданных коллективно всеми сторонами, без конкретизации чьей-либо конкретной вины или ответственности.
В этом тексте основное внимание будет уделено второй проблеме — разделению Европы на два военных блока. Однако важно подчеркнуть, что оба фактора являются необходимыми условиями для продолжения войны. Это война, начатая по личному желанию Владимира Путина, и это решение нельзя считать вынужденным. Россия не находилась в непосредственной опасности ни в 2014, ни в 2022 году. Вместо того чтобы искать пути к сотрудничеству с постсоветскими странами, Путин ответил на их попытки выйти из-под влияния России стремлением принудить их к послушанию — и это был его сознательный выбор. Этой войны не было бы без решений Путина, принятых вопреки настроениям в российском обществе и даже вопреки рекомендациям назначенных им же чиновников, многие из которых советовали не начинать вторжение.
Однако на данном этапе, даже если Путин будет отстранен от власти, установление долгосрочного мира маловероятно, поскольку структурные причины войны сохранятся. Текущая архитектура безопасности в Европе определяется существованием двух противоборствующих военных блоков: НАТО и государств, которые остаются в большей или меньшей степени ориентированы на Россию. Хотя попытки Путина утвердить ОДКБ в качестве жизнеспособной альтернативы НАТО в значительной степени провалились, логика военных блоков пронизывает процесс принятия решений в странах, близких к России. Армения является наиболее ярким тому примером: находясь на грани выхода из ОДКБ из-за бездействия организации в ходе конфликта в Карабахе, армянское правительство сталкивается с трудным выбором между ориентацией на «Запад» (НАТО) и сохранением России в качестве военного покровителя. Аналогичные дилеммы уже обсуждаются правительствами нескольких восточно- и центральноевропейских стран.
Изначально альянс НАТО был создан для противостояния военной угрозе со стороны Советского Союза, однако альянс не был распущен после распада СССР и завершения Холодной войны. Десятилетия жизни под навязанным господством СССР подтолкнули бывшие страны Варшавского договора к вступлению в НАТО. Лидеры НАТО по большей части ответили на заявки положительно, исходя из предположения, что Россия либо не воспримет расширение как угрозу, либо будет слишком слаба в военном отношении, чтобы на него реагировать.
Объективная реальность в Европе до 2014 года заключалась в том, что блок НАТО продолжал расширяться на восток, рассматривая Россию в качестве своего основного противника.
Даже самое благонамеренное правительство в России сейчас столкнется с внешней средой, которая воспринимается в стране как потенциальная угроза. Безрассудная война, начатая Путиным, привела страны НАТО к резкому росту производства вооружений и расходов на оборону. Жестокое вторжение и зверства в Украине вызвали справедливый гнев и обеспокоенность, особенно среди восточноевропейских членов НАТО. Эта враждебность остро ощущается в России, где элиты убеждены, что Путин навсегда разрушил отношения с Европой и что теперь она будет глубоко враждебна к любым россиянам. Без усилий по преодолению и смягчению этого восприятия всякое российское правительство, которое не будет рассматривать Россию как осажденную крепость, столкнется с трудностями в удержании власти. Хотя такие страхи очевидно могут быть преувеличены, они уже стали центральным элементом мировоззрения как российских элит, так и простых граждан. Таким образом, дальнейшее усиление противостояния двух военных блоков в Европе сделает практически невозможным появление в России стабильного миролюбивого правительства.
В то же время демонтаж существующей авторитарной системы, которая позволила одному человеку развязать войну, приведет к более сбалансированному и рациональному пониманию как реальных, так и мнимых угроз для России. Только широкая дискуссия внутри России, которая включала бы гражданские движения и демократические силы, позволит отделить паранойю и идеологический империализм от подлинного общественного запроса на безопасность. Однако для того, чтобы такая трансформация в России стала возможной, необходимо дать четко понять, что демократизация не сделает страну более уязвимой в вопросах безопасности.
Может возникнуть вопрос: зачем так фокусироваться на проблеме межблокового соперничества, если основной причиной войны остается империалистическая политика Путина? На это есть две причины.
Во-первых, пока россияне воспринимают окружающий мир как все более враждебный, у российских элит и населения остается мало стимулов для отстранения Путина от власти. Хотя война никогда не была популярной в России и бедные слои относятся к ней еще более скептически, чем богатые, на данный момент все альтернативы кажутся намного хуже. Распространенное убеждение, что прекращение войны приведет к катастрофическим угрозам для безопасности России, делает любые политические изменения невозможными. Логика военного конфликта подсказывает, что российские войска должны быть выведены прежде, чем начнутся осмысленные дискуссии о послевоенном устройстве мира, но в действительности дело обстоит противоположным образом. Пока у России нет жизнеспособного будущего, мотивация ее элит или потенциальных лидеров для отстранения Путина и прекращения войны остается минимальной. Они полагают, что, несмотря на любые издержки, понесенные в результате вторжения, его окончание сейчас приведет к катастрофе, которая окажется куда хуже всего, что им придется пережить при Путине.
Во-вторых, у России рано или поздно появится новое руководство. Важно, чтобы варианты, делающие мир привлекательной и жизнеспособной стратегией для нового правительства, были готовы к тому моменту, когда это произойдет. Эта подготовка требует срочных действий.
Возникает еще один вопрос: если международное сообщество признает справедливость опасений российского руководства, почему бы не начать переговоры с Путиным прямо сейчас? Проблема в том, что его империалистическое мировоззрение делает такие переговоры практически невозможными. Война, которую он ведет, открыто оправдывается империалистическими целями, вроде утверждений, что «Одесса — русский город», или хвастливых заявлений о том, что Азовское море впервые с эпохи Петра Первого стало «внутренним морем России». Помимо этих территориальных амбиций, военный блок, который Путин пытается создать вокруг России, также носит глубоко идеологический характер. Ожидается, что постсоветские страны, попав под влияние России, будут адаптировать свои политические системы под стандарты Кремля. Это включает в себя консолидацию вертикали власти, подавление политической оппозиции и продвижение «традиционных ценностей», таких как ограничение прав женщин и криминализация ЛГБТК+. Недавний пример такой эволюции — Грузия, которая сейчас стремительно переходит под контроль Москвы.
Признание суверенитета всех европейских стран является фундаментальным для любых обсуждений новой архитектуры безопасности. Однако Путин открыто ставит под сомнение суверенитет не только Украины, но и практически всех крупных европейских государств, стремясь к прямому соглашению с США о разделе Европы на сферы влияния. Это делает его маловероятным партнером для сколь-нибудь содержательных мирных переговоров. Тем не менее крайне важно начать создавать условия для переговоров с будущим российским правительством — ответственным, лишенным империалистических амбиций и готовым уважать суверенитет других стран.
В этом контексте военное противостояние имеет также явное политическое и идеологическое измерение. Пока идеи свободного рынка и либеральной демократии — принципы, которые НАТО якобы защищает, — переживают глубокий кризис, левые силы могут сыграть крайне важную роль. Они должны предложить социальную и политическую альтернативу, которая будет привлекательной для людей по обе стороны геополитического раздела.
Таким образом, из двух основных факторов, затягивающих текущий военный конфликт, логику противостояния военных блоков необходимо преодолеть в первую очередь. Именно такое решение обладает потенциалом изменить расчеты российских политических акторов и стимулировать перемены внутри российского общества и изменения в российском правительстве.
Преодоление межблокового соперничества
НАТО способствует логике противостояния, стимулирует взаимную милитаризацию и в конечном счете вносит вклад в нестабильность в Европе. Это факт, на который особенно часто указывают левые комментаторы. Тем не менее призывы к ограничению или даже роспуску НАТО сейчас неуместны. Можно утверждать, что было бы разумно распустить или перепрофилировать НАТО в 1990-х годах, после того как российским лидерам были даны неформальные обещания не расширять блок. Критики иногда возражают, что такой шаг сделал бы страны Восточной Европы уязвимыми перед российской агрессией в 2010-х и 2020-х годах. Однако невозможно предсказать, случилась бы эта агрессия вообще в менее конфронтационной среде. Предположение, что Россия всегда будет действовать агрессивно, делает любые усилия по обеспечению мира бессмысленными.
Однако в настоящее время обсуждение роспуска НАТО явно несвоевременно. С 2022 года членство в НАТО стало важнейшей гарантией безопасности для стран, находящихся близко к России, что подтверждается стремительным вступлением в блок Швеции и Финляндии. Призывы ликвидировать НАТО упускают из виду фундаментальные потребности в безопасности и волеизъявление жителей стран Восточной и Северной Европы, где членство в НАТО опирается на широкий общественный консенсус. Предложения о роспуске НАТО без предоставления четких и жизнеспособных гарантий безопасности для государств, которые имеют все основания чувствовать угрозу, скорее всего, вызовут сильное сопротивление и враждебность среди европейцев.
Следует также признать, что помимо своей роли в повышении взаимной враждебности в Европе, НАТО несколько парадоксальным образом одновременно играет роль в сдерживании военного авантюризма со стороны отдельных своих членов. Разумеется, какой-либо отдельный член блока может принять решение о начале войны вопреки возражениям других участников — особенно это касается США как ведущей военной державы в блоке. Тем не менее членство в НАТО все же накладывает обязательства координировать действия с другими странами, которые могут быть менее агрессивными. И в этом большое отличие от возглавляемого Россией ОДКБ, где отсутствуют механизмы коллективного принятия решений, учитывающие интересы всех участников организации. В этом контексте немедленный роспуск НАТО без предложения альтернативной системы безопасности может привести к более, а не менее агрессивному поведению со стороны ключевых глобальных акторов.
Более перспективным подходом было бы создание новой общей структуры, которая включала бы всех европейских акторов, ныне разделенных на враждебные блоки. Вместо того чтобы призывать к роспуску существующих военных блоков — а такое требование неизбежно воспринимается как интерес одной из сторон во время острого конфликта, — необходимо защищать идею создания общеевропейской организации безопасности. Хотя создание такой организации, объединяющей представителей обоих блоков, является сложной задачей в условиях острого конфликта, исторические прецеденты показывают, что эта задача решаема, если инициатива будет тщательно спланирована. Особенно актуальный пример — Хельсинкские соглашения 1975 года, которые привели к созданию ОБСЕ.
Для обеспечения успеха такой инициативы необходимо придерживаться трех основных принципов. Во-первых, безопасность в Европе должна разделяться всеми участниками. Во-вторых, решения в рамках организации должны быть консенсусными и общеобязательными, что означает, что у каждого члена будет ключ к европейской безопасности. В-третьих, организация должна полностью и в равной мере уважать суверенитет всех европейских стран, отвергая всякие намеки на то, что безопасность одних может быть достигнута за счет суверенитета других.
- Совместная безопасность. Логика военных блоков неизбежно приводит страны к восприятию собственной безопасности как «безопасности против других». Хотя формула «безопасность против» стала особенно выраженной в обоих блоках после 2022 года, это мышление глубоко укоренилось намного раньше. Как расширение НАТО, так и заявления Москвы, что суверенитет Украины угрожает российской безопасности, основываются на общем убеждении, что коллективная безопасность в Европе недостижима. Новая организация, которая включает все европейские страны, должна действовать исходя из того, что безопасность является совместной и достижимой только через сотрудничество с другими.
- Механизмы принятия решений. Участие в новой организации не предполагает отказ от суверенитета, однако все члены соглашаются соблюдать коллективно принятые решения. Военные операции и увеличение определенных типов вооружений должны быть ратифицированы всеми членами организации. Хотя организация не является военным союзом, она способствует и поощряет совместные военные учения среди своих членов для укрепления доверия и сотрудничества. Процесс принятия решений на основе консенсуса гарантирует, что все участники играют ключевую роль в европейской безопасности, отвергая в любом виде идею обеспечения своей национальной безопасности за счет других стран.
- Уважение суверенитета. Каждое государство-участник сохраняет полный и равный суверенитет в вопросах безопасности и имеет право участвовать в других союзах и организациях безопасности. Это означает, что существующие блоки не нужно распускать; напротив, их европейские участники присоединяются к более широкому объединению, не отказываясь от своих обязательств в других организациях. Для стран-членов НАТО в Европе это сократит зависимость от США и создаст дополнительные механизмы обеспечения безопасности — что особенно актуально в условиях второго президентства Дональда Трампа.
Идея создания совместных структур безопасности для предотвращения отчуждения стран, не входящих в НАТО (и особенно России) не нова. Именно этими соображениями объяснялось создание Совместного постоянного совета Россия-НАТО, который в 2002 году был переименован в Совет Россия-НАТО. Однако структура этого органа была не слишком функциональной с самого начала: поскольку НАТО был представлен в Совете как единый блок, это подталкивало Россию к построению контрсоюза. В конечном итоге Совет стал лишь переговорной площадкой между двумя враждующими блоками, не имея эффективных механизмов для принятия общих решений и обеспечения действий в соответствии с ними.
Предложенная структура безопасности, включающая представителей как военных, так и политических блоков, может быть успешной только в том случае, если между ее участниками существует базовый уровень доверия. Это доверие должно быть основано на общих принципах, при этом неприемлемость войны в Европе и суверенитет каждой страны должны стать основными такими принципами. Важно помнить, что относительный успех Хельсинкских соглашений в 1970-е годы был связан не только с вопросами безопасности, но и с более широким набором общих ценностей. Это включало гарантии прав человека (что, например, привело к сокращению политических репрессий в СССР) и импульс к ядерному разоружению.
Сегодня эту рамку явно нужно расширять и обновлять, чтобы ответить на принципиально новые вызовы. Ключевым аспектом является настоятельная потребность в реальной демократизации с обеих сторон конфликта. Концентрация власти в одних руках или структурах, кризис политического представительства и общее разочарование ощущаются по всей Европе, что создает питательную среду для безответственного милитаризма элит. Демократизация может наложить необходимые ограничения на текущие системы принятия решений, сократить возможности для бесконтрольных политических маневров и повысить общую безопасность. Этот подход принесет выгоду всем сторонам конфликта, как и акцент на правах человека, который был основой Хельсинкских соглашений. Общая повестка дня — например, коллективные действия по борьбе с изменением климата и неравенством — также может стать прочной основой для таких соглашений.
Предлагаемый подход, вместо того чтобы полагаться исключительно на роль национальных государств, предполагает значительное участие гражданского общества, профсоюзов, НПО, местных и других сообществ в европейском диалоге о безопасности. Новая структура, в сочетании с обязательствами по демократизации, создаст рамки, в которых негосударственные акторы смогут оказывать влияние двумя ключевыми способами. Во-первых, они получат большее влияние на правительства в своих странах. Во-вторых, они смогут обращаться в новую организацию, поднимая важнейшие вопросы безопасности до того, как они перерастут в конфликты, и эффективно вынуждать национальные правительства соблюдать принципы общих соглашений.
Левые силы, с их программой построения мира на основе справедливости, могут сыграть решающую роль в создании этой основы для новой и инклюзивной архитектуры безопасности. Принятие изложенной идеи европейской безопасности прогрессивными силами по всей Европе помогло бы внести программную ясность в движение за мир. В условиях острого военного конфликта и ограниченности правового пространства для политической борьбы во многих странах, лозунги «мира» и «разоружения» могут наполняться произвольным содержанием и стать объектом политической манипуляции со стороны пропутинских и крайне правых сил. Пора заменить расплывчатые призывы к миру конкретным предложением о достижении устойчивого мира, которое не зависит от доброй воли отдельных политиков с длительной историей оппортунистического поведения.
Новая структура должна включать все европейские страны как отдельных членов, избегая ситуации противостояния военных блоков. Существующие военные альянсы останутся в силе и будут продолжать влиять на стратегию национальной безопасности отдельных участников. Такой подход позволит странам сохранять свои предшествующие обязательства, однако совместное членство в новой общей структуре обеспечит баланс между существующими блоками и принципами совместной безопасности. Есть основания надеяться, что если этот подход будет успешным, то в обозримом будущем существующие военные альянсы в Европе станут устаревшими, что позволит их демонтировать или переориентировать без ущерба для чьей-либо безопасности.
Реализация
Как мы можем быть уверены, что новые принципы организации позволят победить импульс к разделению, порождаемый участием в блоках? Ведь не существует суверенной власти, стоящей над отдельными странами, и любой член организации может потенциально проигнорировать коллективные решения или просто приостановить свое членство и прибегнуть к односторонним военным действиям. Хотя этот сценарий нельзя полностью исключить до тех пор, пока государства сохраняют свой суверенитет, все же существуют способы значительно снизить стимулы для неконструктивного поведения.
Долговременный мир в Европе может быть достигнут только благодаря соглашениям между всеми европейскими государствами, однако европейская безопасность является заботой гораздо более широкого круга акторов в современном глобализированном мире. Поэтому объединение европейских стран будет более стабильным при участии внешних наблюдателей. Важную роль в качестве посредников могут сыграть ведущие страны Глобального Юга, которые помогут облегчить диалог между европейскими государствами. Как показывает война в Украине, такие страны, как Индия, Бразилия и Южноафриканская Республика явно предпочитают видеть в Европе мир, а не войну — хотя бы лишь для того, чтобы избежать глобальных последствий европейских конфликтов. В настоящее время эти страны имеют мало рычагов воздействия на поведение воюющих государств, но в официальном статусе наблюдателей они могли бы быть более эффективными посредниками.
Хотя лидеры неевропейских стран не могут напрямую предотвратить начало войны между европейцами, их беспокойство будет нельзя игнорировать, если оно будет выражено через прочные институты. Все стороны потенциальных конфликтов глубоко зависят от отношений с крупными державами, и противодействие их воле — потенциально возможное — будет сопряжено с гораздо большими затратами. В 2022 году руководители таких стран участвовали в дипломатии лишь постфактум, не имея возможности предотвратить начало войны. Предоставление формального статуса наблюдателей дало бы им реальную возможность влиять на исход событий, а также наделило бы ответственностью, которая приходит с этой ролью.
Один из способов, с помощью которого эти страны могут влиять на ситуацию — это их голос в Организации Объединенных Наций, значение которого должно серьезно вырасти. Опасность приобрести статус маргинала в ООН за невнимание к высказываниям неевропейских стран будет служить дополнительным сдерживающим фактором против вредоносных намерений отдельных европейских акторов. Это подчеркивает необходимость существенной реформы ООН, однако этот вопрос выходит за рамки данного текста. Очевидно, что деградация ООН и других институтов, поддерживающих международное право, и дальше будет значительным препятствием для любой миротворческой инициативы. Однако предлагаемая здесь общая стратегия заключается в том, чтобы выстраивать большую взаимозависимость между основными глобальными акторами, а не ограничивать сотрудничество только блоками и альянсами. Создание системы взаимосвязанных механизмов принятия решений в Европе может помочь возродить дух общей безопасности на глобальном уровне и преобразовать важнейшие международные институты.
Китай и США менее подходят для роли посредников, поскольку обе страны глубоко вовлечены в поддержку одного из конкурирующих блоков в Европе: США — как ведущая сила внутри НАТО, а Китай — как близкий союзник Путина, который пообещал «партнерство без границ» с Си Цзиньпином. Тем не менее присутствие этих двух крупных держав в качестве наблюдателей необходимо для формирования консенсуса внутри организации. Важно отметить, что ни один из наблюдателей не будет иметь права принимать решения внутри организации; цель их участия — привлечь неевропейские страны в качестве посредников до того, как конфликты войдут в острую стадию. Европейская безопасность остается, в конечном счете, ответственностью европейцев — это ключевой принцип, особенно в эпоху нарастающего напряжения между Китаем и США. Объединение европейских стран в рамках единой структуры — ключевой фактор, который не позволит превратить континент в поле боя для прокси-войн между неевропейскими державами.
Создание новой организации всегда является сложной задачей, но существуют прецеденты, которые можно взять за основу. ОБСЕ в настоящее время остается платформой, формальными членами которой пока остаются все потенциальные участники новой организации. Хотя ОБСЕ в первую очередь функционировала как переговорная площадка и явно не является моделью для более всеобъемлющей структуры, предлагаемой здесь, она все же может служить отправной точкой. Переговоры по созданию новой архитектуры безопасности в Европе могли бы естественным образом начаться в рамках ОБСЕ.
Самое главное, ОБСЕ доказывает, что когда существует достаточная политическая воля, можно создать новый формат взаимодействия среди европейских стран. 1970-е годы были отмечены взаимным желанием с обеих сторон «холодной войны» установить общие правила игры. Этот процесс потребовал не только отдельных переговоров, но и создания нового, устойчивого органа с собственной повесткой. Хотя нынешний конфликт может требовать более широкого сотрудничества, чем предусматривалось ОБСЕ, этот подход по-прежнему кажется плодотворным для формирования прочной и инклюзивной структуры безопасности в Европе.
Для того чтобы новая организация функционировала эффективно, необходимо построить доверие с нуля. Важно признать, что доверие нельзя создать просто подписанием соглашений, поскольку обе стороны, скорее всего, не будут воспринимать их всерьез, если почувствуют угрозу (ситуация, которая в нынешних условиях остается вполне вероятной). Совместные действия гораздо более эффективны для укрепления доверия, чем простые обязательства. Поэтому организация должна сосредоточиться на общих усилиях, таких как оценка внешних рисков для европейской безопасности, совместные военные учения и разработка коллективных норм в таких областях, как кибербезопасность и противодействие терроризму. Создание общей повестки будет наиболее эффективной защитой от центробежных сил и поможет обеспечить долгосрочную сплоченность.
Заключение
С ростом спроса на долгосрочное решение военного кризиса, раздирающего Европу, прогрессивные силы должны защищать принцип, который соответствует их политическим убеждениям — это принцип солидарности. Конфликты едва ли будут разрешены путем ужесточения границ, гонки вооружений или укрепления военных блоков, даже если эти меры и окажутся необходимыми в краткосрочной перспективе. Партии власти в Европе отчаянно колеблются между двумя равно бесплодными вариантами: вести войну без четкой конечной цели или пожертвовать суверенитетом отдельных европейских стран. Оба пути лишь усугубляют разногласия внутри Европы. Данный текст предлагает другой подход — он направлен на построение, а не разрушение. Предложенное решение заключается в создании коллективной организации, которая объединяет европейские страны в рамках новой архитектуры безопасности — проекта, который, вероятно, найдет отклик у народов Европы и который стоит поддерживать прогрессивным политическим силам.
Предложенный здесь подход направлен на внесение вклада в справедливое разрешение войны в Украине и России, а также на предотвращение дальнейших военных конфликтов в Европе. Хотя детали будущего мирного соглашения выходят за рамки этой дискуссии, очевидно, что необходим форум, где разрушительная логика блоков не будет мешать выработке приемлемого для всех решения. Этот форум должен рассматривать критически важные вопросы, такие как репарации, ответственность за военные преступления и право на самоопределение. Вера в то, что длительного мира можно достичь без устранения стимулов к возобновлению конфликта — это опасная иллюзия. Для Европы нет возврата к статусу-кво 2021 года, но есть путь вперед — к сотрудничеству, солидарности и устойчивому миру.
Предложения по новой архитектуре безопасности могут быть успешными только в том случае, если они будут разработаны коллективно политическими силами по всей Европе — от Востока до Запада, от Севера до Юга, по обе стороны опасного водораздела. Необходимо, чтобы было ясно, что мир выгоден народам Европы, в то время как война служит интересам элит. Создание общей концепции новой европейской системы безопасности — ключевая задача для европейских левых. Как только прогрессивные силы по обе стороны договорятся о рамке нового порядка, который выгоден всем странам, привлекательность таких предложений для широкой аудитории значительно возрастет. Если у прогрессивных сил будет разделяемое представление о будущем Европы, они смогут подать пример и вдохновить других следовать за ними.
