После: Здесь присутствуют представители Студенческого Антивоенного Движения (всероссийская инициатива), Физтеха против войны (Москва), Подслушечки ВятГУ (Киров), медиа «Гроза» (Казань, Новосибирск) и Инициативной группы ТюмГУ (Тюмень). Спасибо, что присоединились к нашему обсуждению. Сперва слово берет каждая инициативная группа, а затем мы перейдем к общей дискуссии.
София (САД): Несколько вступительных слов о студенческих инициативах, возникших в современной России, которая ведет войну в Украине. 24 февраля мы все столкнулись с катастрофой. Почему для антивоенного сопротивления нам кажется важным студенчество? Почему мы видим в нем актуальную протестную силу?
Во-первых, протестный ресурс студентов связан с возрастом. Когда у людей в России спрашивают о протестной активности, они часто говорят, что боятся не только за себя, но и за близких, которые от них зависят: за детей, пожилых родителей, других родственников, нуждающихся в обеспечении и заботе. Студенты, в отличие от людей более взрослых, в большинстве случаев не отвечают за благополучие семьи.
Во-вторых, студенческое движение работает не только на воспроизводство самих себя и делают протест видимым для других граждан, несогласных с войной. Студенты — часть образовательных институций, имеющих прямое отношение к государству. За счет этих институций в том числе функционирует идеологический аппарат государства и транслируются определенные ценности. В этом смысле студенческое движение направлено на взаимодействие с институциями или противостояние им.
В-третьих, университет способствует коллективности в условиях атомизации российского общества. Обычно вузы занимают большие здания или даже комплексы, в пространствах которых — аудиториях, столовых, общежитиях — взаимодействует множество людей. Например, если в рамках одной компании работники могут выполнять различные функции, работать в разрозненных офисах и занимать четко определенные им места, то студенты постоянно проходят через общие и общественные пространства. Поэтому университеты — это особенная среда, располагающая к знакомству, разговору, дискуссии, а соответственно и к вовлеченности.
Еще одна особенность студенческого сопротивления — богатая протестная история, которая может служить опорой и источником вдохновения. Во множестве стран студенчество внесло огромный вклад в политические и культурные изменения, или даже становилось их двигателем. Поэтому в нашем канале мы стараемся писать об истории студенческих и антивоенных движений. Этот протест не нужно полностью заново придумывать — имеются соответствующие примеры, образцы, модели, стратегии, которые можно исследовать, анализировать и адаптировать под нашу конкретную ситуацию.
Конечно, у студенческого протеста есть и слабости. Университет — это не тот тип производства, остановка или саботаж которого могли бы решительно повлиять на ход событий. Кроме того, студенческие организации нередко носят формальный характер, оказываясь слабыми и лояльными по отношению к институции. Стоит отметить и определенный уровень пассивности и страха, но он скорее характерен не для студенчества самого по себе, а для российского общества в целом.
Теперь расскажу о том, как развивалось студенческое сопротивление в течение этих трех долгих месяцев. Сначала мы наблюдали резкий подъем протестной активности, но сейчас, когда первый шок и энтузиазм прошел, поддерживать и развивать эту активность становится все сложнее. Многие из тех, кто вовлечен в антивоенную работу, испытывают выгорание, усталость и отчаяние, то и дело наблюдая смерть и разрушение в Украине, бессмысленность и жестокость репрессий в России. К сожалению, в сегодняшних условиях протест не приносит быстрых и видимых изменений, поэтому нашу миссию мы видим в том, чтобы подготовить инфраструктуру, наладить связи, показать варианты и возможности социальной трансформации. Другими словами, в создании сообществ, которые могли бы стать основой будущего общества, более инициативного, осознающего то, каким оно хотело бы видеть государство и происходящие в нем процессы; общества без той немоты и пассивности, что сделали возможными столь ужасные события как война в Украине. Сегодня мы встретились с вами и собрались в том числе для того, чтобы сделать шаг в этом направлении.
Марк (Физтех против войны): Когда началась война, мы, случайные студенты Физтеха, решили собраться, чтобы обсудить, что мы можем сделать. Мы скооперировались через разные студенческие паблики и организовали встречу, на которую пришло около 15-20 человек. Сначала у нас была идея, и она остается с нами до сих пор, делать антивоенную позицию видимой, например распространять зеленые ленточки, оставлять антивоенные надписи на досках в аудиториях, клеить антивоенные стикеры. Часть этих инициатив была реализована, другая часть (например, идея зеленых лент) не встретила большой поддержки.
Сейчас наша работа изменилась: мы регулярно собираемся, чтобы общаться на темы, так или иначе связанные с войной, исторические или общественно-политические. Это открытые встречи, к нам постоянно приходят новые люди, всякий раз мы видим одного или двух новых участников. Сообщество участников наших встреч — это несколько десятков человек. У нас есть канал в телеграме, там чуть меньше 700 подписчиков. Это не очень большая часть студентов Физтеха, которых, как я подозреваю, всего около 7000.
Второй аспект нашей деятельности — поддержка товарищей, попавших в сложную ситуацию в результате индивидуальных протестных акций. Это, например, те, кто был задержан на митинге, но не только. Мы поддерживали их в суде, организовывали передачки для задержанных, звонили в ОВД, когда их не отпускали.
Мы решили, что будем действовать не анонимно, а публично. Мы говорим о том, кто мы такие и каковы наши позиции и методы. Понятно, что не каждый участник нашего сообщества раскрывает свою личность и пишет свое имя, но некоторые люди действуют публично перед лицом администрации. В этом смысле по сравнению с другими вузами нам повезло: администрация отнеслась, конечно, нас не поддержала, но отнеслась относительно мягко. Нас изначально попросили не заходить за красную линию — иначе возникнут проблемы. Эта линия не была четко обозначена, но, насколько я понимаю, наша деятельность пока ее не переходит и мы не встречаем большого административного давления.
Я бы сказал, что на сегодняшний день наша главная проблема — узкий диапазон действий, которые можно совершать публично и открыто и так, чтобы они обошлись без проблем. Честно говоря, сейчас таких вариантов почти не остается, а нашу деятельность не совсем можно назвать антивоенной. Это скорее просто поддержка людей с антивоенными взглядами, сохранение и укрепление горизонтальных связей до той поры, когда откроется возможность изменений.
Мы находимся в сложной ситуации: если мы не будем предпринимать никаких действий, то сообщество загнется, а если этих действий будет слишком много, то возникает риск преследования, в результате которого сообщество, опять же, может загнуться. Мы должны балансировать между этими двумя крайностями, чтобы иметь возможность повлиять на ситуацию.
Анна (ТюмГУ): Инициативная группа ТюмГУ появилась буквально недавно. Мы еще не успели сделать ничего особенного, но уже располагаем опытом, которым можно делиться. Во-первых, мы знаем, что если за участие в зарегистрированном студенческом объединении раздают поблажки и благодарности, то за участие в независимой инициативе — наоборот, повышенные требования и прессинг. К этому нужно быть готовыми, и должны быть структуры, готовые заступиться за студентов. Для этого можно либо захватывать традиционные органы вроде студсоветов и профсоюзов, либо создавать малые альтернативные группы. Например, можно объединиться по силам и возможностям для решения соответствующей проблемы, а в дальнейшем сохранять такую группу как постоянно действующую организацию.
Во-вторых, меня беспокоит, что мы не можем воспользоваться опытом предыдущих поколений, потому что наступление интернет-эпохи радикально изменило студенческую жизнь и мы вынуждены искать новые формы самоорганизации и работы. Недостаточно просто вести канал или клеить листовки, приходится заниматься всем подряд. При этом и офлайн, и онлайн деятельность встречает сопротивление со стороны администрации. Поздравьте меня с отчислением! (прим. участницу недавно отчислили из ТюмГу за создание и продвижение инициативной группы).
Алексей (Подслушечка ВятГУ): На первом курсе у меня появилась идея сделать площадку для мемов — с такой мелочи все и началось. Со временем у меня появились связи с другими людьми, у которых есть похожие неофициальные паблики, мем-сообщества. Долгое время наш телеграм-канал использовался для мемов и постов, непригодных для публикации во вконтакте — например, неельзя было публиковать материал о том, как на митинги Навального ходили сотрудники деканата в поисках студентов.
Когда в феврале началась война, я понял, что нужно менять контент и еще сильнее объединяться. Нам было не так страшно, потому что в Кирове вся молодежная оппозиция связана и знает друг друга. Возможно, вы слышали о «Молодежных парламентах» при законодательных собраниях в регионах. В наш парламент избирались ребята из разных вузов и партий, чтобы вести законотворческую работу, пусть это и совещательный орган. Так как в нем оказалось много представителей оппозиции, после нескольких высказываний и возникновения конфликтов с провластными членами парламента его принудительно распустили. Из-за этого ребята тесно объединились.
Расскажу о микроакциях, которые были организованы при помощи нашего канала. Мы решили, что будем поддерживать ребят, на которых были заведены административные дела по 20.2 и 20.3.3 статьям КоАП РФ. Там есть дела и процессы, инициированные просто за репосты. Мы призываем ходить на слушания, записываем видео, пытаемся объяснить людям, что есть активисты, которые несут наказание безо всяких на то оснований, и что их нужно поддерживать. Сначала приходило мало людей, но на последнем суде, в середине мая, мы наполнили практически весь зал, а также там присутствовал представитель прессы.
Что касается оффлайн мероприятий, то мы проводили воркшоп на одной из городских площадок, пригласив туда ребят, которые шьют, рисуют или кастомизируют одежду. Там, когда только началась протестная волна, мы готовили визуальные материалы для протеста, чтобы тем, у кого нет ресурсов или знания о том, как это делать, было легче вовлечься.
В марте, как и в случае с другими вузами, у нас появилось антивоенное открытое письмо. После его публикации подписавшихся студентов стали приглашать в деканат на беседы. У кого-то беседа прошла мягко, на кого-то сильно давили. Тогда мы объединились с людьми из других регионов, тоже ведущими свои каналы или имеющими возможность собрать нужную информацию, и сделали памятку [прим. как вести себя на беседе в деканате]. Если я не ошибаюсь, после ее публикации никого из студентов в деканат больше не приглашали.
Сейчас единственным способом популяризации и информирования студентов, которых мы сами не знаем, является взаимное цитирование региональных активистов и аналогичных каналов. Так информации становится больше и организуется связь.
Леонид (Гроза): «Грозы» — это сетка независимых региональных изданий для студентов, работающих в различных городах России. Два года назад мы собрались и сделали независимое студенческое издание в Казани, которое оказалось успешным, так что теперь мы можем позволить себе открываться и в других городах. Вот уже около месяца мы работаем в Новосибирске, на днях откроемся в Екатеринбурге, а четвёртым городом в нашей сетке должен стать Санкт-Петербург.
Расскажу о настроениях двух городов, в которых мы ведем свою деятельность. В Казани, в целом, студенчество довольно пассивно: что-то происходит, но никто уже не выступает публично, не выходит на пикеты. Изначально протестное настроение наблюдалось у подавляющего большинства, но потом его уровень начал снижаться. Война входит в привычку, и это очень плохо. На этом фоне интенсифицируется пропаганда.
В Татарстане в вузах понимают, что если давить на молодежь тогда, когда она против, то она будет против еще сильнее. Если, например, посмотреть на КГАСУ (Казанский государственный архитектурно-строительный университет), то там всех запугали отчислениями, все друг друга грызут и готовы друг на друга доносить, а на двери ректора висит буква Z. Однако именно в этом университете появляется студент, готовый выходить на пикеты [прим. речь идет о Денисе Мокрушине]. Чем больше давят, тем ощутимее обратная реакция, поэтому остальные первое время давили не так сильно.
Первые проявления пропаганды начались где-то через месяц, то есть с большим опозданием. Сначала она была довольно низкого качества, что мы подробно освещали, но затем, посмотрев на общую реакцию, пропагандисты стали вводить более изощренные методы. В КФУ (Казанский федеральный университет) позвали политолога Марата Баширова — это умный человек, который умеет убеждать, если ваши позиции не слишком сильны. В университете наметился общий вектор — говорить со студентами и отвечать на их сложные вопросы. Это весьма плачевно, потому что война — не дискуссионный вопрос, тут нечего обсуждать.
Что касается Новосибирска, то там давление в вузах не такое сильное и качественное. В НГУ (Новосибирский государственный университет) мы не заметили какой-то ура-патриотической символики или буквы Z. В вузах поменьше пропаганда есть, но она мелкая и кринжовая, скорее для галочки, чем для реального результата (в отличие, скажем, от. КФУ). В Новосибирске была антивоенная инициатива, под которой подписались около 1400 человек только из НГУ, то есть по сравнению с Казанью — очень большое количество студентов.
София (САД): Раньше мы назывались «Студенты против войны», а сейчас переименовались в «Студенческое антивоенное движение» (САД). Мы позиционируем себя как низовое горизонтальное движение, которое связывает студентов между собой и опирается на различные инициативы в вузах. Мы ведем анонимную деятельность, потому что в первую очередь стремимся создать инфраструктуру для взаимодействия сообществ и нести в них идеи протестной активности. Иными словами, наша основная цель наша выходит за рамки публичного высказывания против войны, и мы хотим достичь ее до того, как подвергнемся давлению.
Первая из наших инициатив — образовательная забастовка «Книги вместо бомб», суть которой заключалась в том, чтобы формировать студенческие группы за счет внедрения и вовлечения в образовательный процесс. Например, она подразумевает организацию дискуссионных клубов и кружков. Такие кружки могут стать своего рода лабораториями, где студенты учатся общаться, выражать свои желания и тревоги, пытаются осмыслить ситуацию и обсуждают то, как они могут на нее повлиять.
Вторая инициатива — «Коалиция педагогов против войны». В рамках этой затеи мы устраивали очные встречи, связывались с преподавателями, выпускали инструкции и предложения о том, как они могут участвовать в антивоенном сопротивлении, как преподавать в новой ситуации и как поддерживать студентов.
Третья — антиректорская кампания «Ректор, отзови подпись», и мы недавно подводили ее промежуточные итоги. К сожалению, своей прямой цели она не достигла, но мы надеемся, что сам процесс вовлек студентов в работу и помог установить связи внутри университетов.
Продолжение дискуссии будет опубликовано в следующем материале
