Общее положение дел
Торговля занимает крайне важное место в структуре российской экономики, на нее приходится порядка 15% ВВП и 10% налоговых поступлений в бюджет, а рабочими местами сфера торговли обеспечивает около 13 млн. человек. От крупных моллов, до небольших магазинчиков, как специализированных, так и банальных продуктовых, работники торговли присутствуют во всех уголках России. Именно сфера продаж составляет до 25% от вакансий во всех регионах России. Впрочем, особенно престижной эту работу назвать трудно, если речь идет не о руководящих должностях. По словам управляющего директора «Avito работа» Артема Кумпеля медианная зарплата продавцов в России составляет всего 30 тысяч рублей. И если в Москве продавец может получать 45 000 рублей и даже несколько больше, то в некоторых регионах скромные 15 000 являются вполне реальным доходом.
После 24 февраля, когда разразилась полномасштабная Российско-Украинская война, западные страны стремительно начали вводить санкции, стремясь ограничить в том числе возможности ведения торговли в стране-агрессоре. Крупные бренды и компании объявляли об уходе из России и закрытии магазинов, а проблемы с логистикой должны были значительно сократить объемы не только внешних, но и внутренних торговых операций. Из России ушли, ограничили работу или как минимум заявили об уходе целый ряд западных компаний, в том числе задействованных в торговой сфере. Среди них, например, H&M (больше 150 магазинов в России), IKEA, Inditex (Zara, Bershka, Massimo Dutti и др.), Adidas, Decathlon, Puma, Rolex, Swarovski, и многие другие; прекратили продажи производители автомобилей. Из-за ухода с российского рынка производителей электроники закрылась часть фирменных магазинов (частично продажи восстановились за счет т.н. «параллельного импорта»). Многочисленные эксперты с самого начала войны прогнозируют рост безработицы, в том числе и в торговле. Все это, вместе с другими мерами, должно было как лишить российский режим денег для ведения войны, так и наглядно продемонстрировать населению страны пагубные последствия подобных военных авантюр.
Именно на структурные проблемы жалуется в интервью Интерфакс Игорь Каратаев, председатель Ассоциации компаний розничной торговли России: «Сложности, с которыми столкнулась в этом году сфера торговли, беспрецедентны: разрушение логистических цепочек, необходимость быстрого поиска новых поставщиков, инфляционное давление, снижение платежеспособного спроса — отрасль впервые ощущает действие всех этих факторов одновременно».
Падение не было стремительным, но уже к августу оборот розничной торговли в России сократился на 8,8% в годовом исчислении. Снижение показателей началось с апреля и каждый месяц оно ускоряется, порой опережая и чрезмерно оптимистичные прогнозы правительства. Доминирующую роль здесь играют непродовольственные товары, что не удивительное, это первое на чем можно сэкономить, в отличии от еды.
Отделались малой кровью
При безрадужных событиях и тревожной статистике, подавляющее большинство работников торговли, пока что, не говорят прямо о каких-то значительных изменениях в своем положении и условиях труда с начала войны, отмечая, в основном, сокращение доходов собственников предприятий.
«Нет, никак не повлияла война на торговлю, торговля она какой была, такая она и есть», говорит работающая на рынке одной из республик Северного Кавказа Илона (все имена в тексте изменены). «Выручка упала, народу мало. Не только мужчины пропали, но и женщины стали экономить деньги. Работодатель несет потери, такого дохода как раньше у него больше нет, а на мне не сказалось» — рассказывает Роза, продавщица продуктового магазина в Москве. «Уехал из России один из основателей магазина, в остальном же изменений по сути нет. Даже покупателей будто бы не убавилось» сообщил сотрудник московского книжного магазина Владислав. Работающая в интернет-магазине инновационных товаров Евгения подтверждает отсутствие существенных изменений: «Первые недели думала, что не будет работы, что все контракты закроются, потом успокоилась. Но я хочу, чтобы все быстрее закончилось, мне жалко людей как с той, так и с другой стороны».
Это касается как изменений в оплате труда, условий работы, так и сокращений в коллективе. Там же где сокращения были, все их называют незначительными, а в некоторых местах число сотрудников даже увеличилось: «Нет, никаких изменений. Плановый донабор сотрудников был, но именно плановый. На сотрудников именно события никак не повлияли» — рассказывает Алексей, технический специалист компании, занимающейся оптовой и розничной торговлей звукового оборудования в Ставропольском крае. Эксперты также подтверждают скорее прекращение набора новых сотрудников работодателями, чем сокращения в организациях: «Первая реакция, стандартная для периодов неопределенности — работодатели поставили наем кадров на паузу. Особенно это было заметно с марта по май: сокращение спроса в стране по сравнению прошлым годом достигло -8%». Впрочем, эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочной конъюнктуры предупреждают, что к 2030 году в розничной и оптовой торговле рабочих мест могут лишиться порядка 3 млн. человек, связывая это с «формированием новой реальности» и указывая что текущий низкий уровень безработицы — временное и краткосрочное явление. В целом же, сокращения начались еще в мае, когда российское подразделение Aliexpress уволило порядка 40% сотрудников, а OZON 20%.
Что немаловажно, подавляющее большинство ссылается на то, что все эти изменения произошли еще во время пандемии COVID19 и дальше сокращать и урезать было уже просто некуда: «Зарплата стала меньше раньше, связано с кризисом из-за ковида, война не повлияла вообще, повлиял ковид», говорит сотрудник московской оптовой компании Андрей. Он же добавляет, что при этом работать стало значительно сложнее из-за проблем с логистикой: «Сырье в Россию перестали ввозить крупные немецкие компании. Некоторые компании ушли из России, уволив сотрудников. Поэтому работать стало сложнее, приходится искать альтернативы». О подобных сложностях, «колоссальных изменениях» в работе рассказал и Василий, работающий в сфере продаж шин и покрышек на маркетплейсах. Из-за проблем с логистикой порой по несколько недель невозможно было банально принять товар. Директор розничной сети по продаже сумок и чемоданов Лариса Сергеевна подтверждает как отсутствие сокращений, так и то, что после всех предыдущих испытаний в экономике, потенциала для сокращений и не осталось: «Сложные времена были и раньше, и ковид, да и раньше, у нас в России все время тяжело было. Штат еще раньше минимизировали до возможного, но не сокращали, просто если кто-то уходил, то уже не нанимали новых сотрудников».
Анастасия из книжного магазина в Санкт-Петербурге подтверждает отсутствие сокращений персонала, зарплат и премий, вместо этого руководство сократило расходы магазина и несколько повысило цены. Именно повышение цен и переоценка товара сказалась тогда на повседневном труде сотрудников: «К сожалению, поднялись они [цены] значительно, переоценка происходила ежедневно на несколько сотен позиций, а в каждой позиции десятки товаров, которые нужно было искать по всему магазину, это сильно поменяло стандартный порядок работы сотрудников — многозадачность увеличилась. В какой-то момент переоценки стало настолько много, что было принято провести одну ночь в магазине, чтобы сделать хотя бы какую-то ее часть…»
Даже уход западных компаний не стал моментальной катастрофой для работников. По словам сотрудника фирменного магазина Samsung Петра: «Закрыли часть магазинов и на 1 месяц всех посадили на оклад. Потом премиальная часть вернулась и мотивация оптимизировалась, но доход упал все равно. Ведь покупательная способность упала. Некоторые магазины открыли обратно. Можно считать, что отделались малой кровью».
Несколько по другому обстоит дело в крупных сетевых магазинах, и без того широко известных плохими условиями труда и, соответственно, высокой текучкой кадров. «Для кассиров и грузчиков и всех остальных зарплату понизили. Значительно, тысяч на десять, это процентов на 10 примерно. Еще 3–4-х сотрудников убрали, из 100 человек, но это незначительно» — рассказала кассирша сети SPAR в Москве Алевтина Игоревна.
О снижении уровня премий и заметном повышении плана сообщили также врач-менеджер ветеринарной аптеки в Краснодарском крае Виктория и продавец и модном московском бутике одежды Дарья, у которой премия к тому же стала «серой», а при невыполнении плана появились штрафы. К слову, Дарья призналась, что даже решилась обмануть одного из покупателей на несколько тысяч, стремясь хоть как-то вытянуть план при сократившихся продажах.
В целом, можно сказать, что сфера торговли смогла справиться с первыми вызовами войны, санкций и ухода западных компаний. Несмотря на некоторое сокращение спроса и покупательной способности населения, товары россияне покупать не перестали, особенно продукты питания. К тому же, российская торговля не впервые сталкивается с санкциями и ограничениями, значительный удар был нанесен в ковидные годы, так что работники уже привыкли жить затянув пояса и не ожидать ничего хорошего в своей сфере. Многим из тех, кто потерял работу, удалось ее довольно быстро найти, тем более что массовая эмиграция из России до поры до времени поддерживает низкую безработицу. Однако, нельзя не отметить пусть и не критичное, но заметное ухудшение условий работы, а также усложнение рабочих процессов.
Никто не хочет жить под бомбежками
Нет единства мнений среди работников и в личном отношении к войне, что в целом характерно сейчас и для всего российского общества. В то время, как многие в той или иной степени относятся к проведению «специальной военной операции» с неодобрением, переживая за близких и предпочитая жить в мирной развивающейся стране, есть и те, кто рассматривает войну как логичное развитие предшествовавших внешнеполитических процессов или даже активно поддерживает. Распространена и дистанцированная позиция, в том духе, что «всей правды никто не знает, но убивать людей конечно плохо» или «раз уж ввязались в это дело, то нужно побеждать». Алексей из Ставрополья следующим образом сформулировал позицию свою и коллег: “В целом реакция была нейтральная. Мы к этому все давно шли и вот пришли». О нейтрально-положительном отношении к войне среди коллег рассказал и Андрей из московской оптовой фирмы: «Коллеги женщины в основном, они нейтрально относятся, это женщины в основном за 40. Они в основном полагают, что родное государство нужно поддерживать во всем. Считают что мы зависим от государства, что государство сказало, то мы и должны делать».
Более радикальную позицию занимает заведующая аптекой в Московской области Ангелина Петровна: «Лично я вояка, я понимаю что мы должны бороться с нацизмом, это понятно. У меня работают сотрудники, которые жили в Донбассе. Они, естественно, положительно отнеслись [к началу “СВО”]». Аргументирует положительное отношение она тем, что бывшие жители Донбасса были свидетелями обстрелов со стороны Украины, а «никто не хочет жить под бомбежками».
Тем не менее, такая радикальная позиция выглядит скорее экзотической. «Отреагировала ужасно, потому что половина моих братьев там была. Два брата обратно поехали, но все равно переживаю за оставшихся» говорит Алевтина Игоревна. Братья ее живут на Северном Кавказе и именно из этого региона с начала войны участвовало довольно много военных, далеко не всегда воспринявших эти события с восторгом. Просто служба по контракту в этом регионе для многих является одним из немногих вариантов получать более-менее достойную по местным меркам зарплату. Сильную тревогу за близких по поводу войны испытывает и продавщица продуктового магазина в Москве Роза: «Для меня был шок, хотелось бы, чтобы был мир над головой. И страшно за детей наших. И коллеги меня в этом поддерживают». Того же мнения придерживается и директор торговой сети Лариса Сергеевна: «Ну конечно я в шоке, я историк по образованию, профессиональный историк, и это очень сильно напоминает катастрофические события прошлого. И еще я человек православный. “Нельзя убивать людей”, это для меня главный православный принцип. Я в шоке, владелец бизнеса тоже в шоке. В моем понимании у страны отняли будущее, у двух стран отняли и будущее и настоящее. Мне самой то уже ничего не надо, а вот детей жалко». Правда, она признается, что хотя и находит поддержку у части коллег, не все сотрудники сети с ней согласны в отношении к войне, часто происходят споры, порой она даже продавливает свою позицию, поскольку находится на высокой руководящей должности. «Я веду споры эмоционально, и вчера мне положили на стол стихотворение “С чего начинается Родина”. Я очень люблю Родину, но как же они все подменили. Я больше их всех ее люблю, просто я хочу чтобы люди на нашей родине улыбались, а не плакали над гробами, обвиняя соседнее государство».
Напряжение
Если начало войны, следуя прямым высказываниям, не оказало значительного влияния на положение работников торговли, за исключением в основном отдельных, и без того проблемных сегментов, то объявленная 21 сентября «частичная мобилизация» должна была вызвать более заметные изменения. Эксперты New Retail в конце сентября прогнозировали значительные изменения на рынке труда, в том числе очередной удар по логистике в связи с массовым призывом водителей, мобилизацию большого числа курьеров (потому что они «молодые и сильные») и сотрудников охраны. Интересный сдвиг эксперты прогнозируют в плане набора новых сотрудников — приоритетом будут пользоваться женщины и люди старше 50 лет, которым ранее было достаточно затруднительно найти работу. Буквально сразу после объявления мобилизации резко возрос спрос на временных сотрудников, в том числе продавцов, водителей и менеджеров по продажам. В целом, по данным рекрутинового портала hh.ru в октябре он составил 52%.
Впрочем, опрошенные работники торговли, опять же, пока что не заметили значительных изменений в связи с мобилизацией в своих организациях. У большинства кто-то из знакомых получил повестки, но коллег это пока что не затронуло. Правда, в целом ряде организаций мужчины не дожидаясь приглашения из военкомата решили покинуть страну, что вызвало необходимость обновлять штат и набирать новых людей. Некоторые также отмечают очень высокий уровень тревоги в связи со всеми происходящими событиями, что существенно мешает спокойной повседневной работе. В целом же, отношение к мобилизации оказалось схожим с распределением позиций по отношению к самой войне, хоть и с некоторыми нюансами.
«Это, конечно, инфоповод, все обсуждали. Отреагировали с напряжением, но повестки никому не пришли и все успокоились. Сами никто из коллег особо не хотел участвовать в этих событиях, но если бы повестка пришла, никто, наверное, скрываться бы не стал», говорит Алексей. Похожим образом отнесся к мобилизации и Василий: «К СВО отношусь как к неизбежному злу. Решил если придет повестка, пойду».
«Никуда не денешься, надо так надо, но страшно за детей. А там никуда не денешься, это страна, мы живем в ней. Но страшно, вдруг ребенок не вернется, у меня у самой сын, слава Богу его пока не призвали и пока что это все остановилось», может отчасти согласится с Алексеем и Василием продавщица Роза.
При личной готовности участвовать в войне, не в восторге от мобилизации и Ангелина Сергеевна: «Я считаю, что должны профессионалы этим заниматься. Если бы было военное положение, то мы бы все пошли. У нас женский коллектив, но мы все медицинские работники, мы все военнообязанные, если бы пришла повестка, то каждая, думаю, пошла бы».
В некоторых организациях в связи с мобилизацией активизировалась работа по военному учету. Осуждающего и войну и мобилизацию Андрея на работе довольно жестко заставили получить наконец военный билет и встать на воинский учет, от чего он ранее довольно успешно уклонялся: «В основном беспокойство за то, что “почему у тебя нет военного билета, когда получишь, нам нужно тебя оформить, иди получай скорее”. Подключили и службу охраны, и юристов». Правда, в других организациях руководство постаралось защитить сотрудников от мобилизации: «К нам пришли из управы и потребовали список лиц мужского пола. Наше руководство их послало и начали составлять ответ с юристами. Но если это не поможет, сказали что будут всех увольнять, в том смысле что в серую работать, не светить фамилии чтобы», рассказал аналитик данных работающий в онлайн коммерции Игорь.
Ничего хорошего от мобилизации не ожидает торгующая на рынке на Северном Кавказе Илона: «Возможно, теперь торговля станет еще хуже, чем была, отток населения будет. Сейчас как будто замерло все в городе. На рынке не то, чтобы все это обсуждают, есть конечно те, кто очень даже за, есть те кто против, как и я. Некоторые, я знаю, отреагировали определенным образом, но о таком вслух конечно не говорят».
Для многих новость о мобилизации было очень сложно принять эмоционально, тем более что снова, как и после 24 февраля, друзья и коллеги уезжали за границу подальше от войны. «Новость о мобилизации прошлась по мне как катком — стало по-настоящему страшно. Случилась вторая волна эмиграции. На работе снова произошли изменения — много ребят уволилось, уехали в другие страны, некоторые перевелись на удаленную работу. Работать стало гораздо сложнее. Каждое утро приходилось буквально собирать себя по кусочкам и соскребать с кровати, чтобы провести “очередной” день работая и не зная, что же будет дальше”» — поделилась своими эмоциями Анастасия.
***
С началом войны, первых санкций и ухода западный компаний многие, кто с надеждой, кто с паническим ужасом, ожидали резкого падения российской экономики, стремительного роста инфляции, товарного дефицита и сокращения покупательной способности населения. На девятый месяц войны, ничего из этого в предполагаемых масштабах пока что не случилось. Работники торговли, уже привыкшие к тяжелым условиям и неопределенности, уверяют, что ни война, ни мобилизация их серьезно не коснулись. Тем не менее, можно утверждать, что пусть и не быстро, но изменения происходят. Всем приходится справляться с новыми вызовами и работать становится труднее, доходы собственников сокращаются, и там где это еще возможно, они экономят на работниках. Наблюдаемый рост тревоги и депрессии, а также явственное разделение в обществе по отношению к войне не способствуют производительности труда. И, наконец, до поры до времени безработица сдерживается, в т.ч. массовой эмиграцией и «частичной» мобилизацией, но эффекты эти, очевидно, краткосрочны.
