Реакция зарубежных левых на российское вторжение в Украину заставила усомниться в самой возможности социалистического интернационализма. Вместо того чтобы поддержать своих товарищей в Украине, где каждый день от российских обстрелов и ракетных ударов гибнут мирные граждане, многие предпочли занять сторону страну-агрессора в ее так называемом противостоянии с НАТО. Вместо того чтобы поддержать своих товарищей в России, подвергающихся репрессиям и преследованию за выступления против развязанной путинским режимом войны, борцы с империализмом Запада предпочли закрыть глаза на империалистическую политику российского государства. Если для многих в России и Украине подобный «антиимпериализм» стал печальным сюрпризом, то для левых в странах «глобального Юга» этот подход давно не новость. Успешная реализация кэмпистского «антиимпериализма», как показывает опыт, приводит к усилению ультраправых авторитарных и репрессивных режимов. Мы считаем, что альтернативой кэмпизму должен стать подлинный интернационализм антиавторитарных, демократических левых сил, пускай их голос и звучит слабее, чем пропаганда диктаторов, воюющих за «многополярный мир». В этой статье наши единомышленники из South/South Movement проводят параллели между ситуациями в Сирии, Иране, Украине, Ливане и Палестине и обрисовывают контуры новой международной солидарности.
Взгляд на антиимпериализм с периферии
В апреле 2018 года по всему западному миру прошли акции протеста против «войны в Сирии». Оппозиция этой войне объединила радикальные левые и правые политические течения. Однако война, так возмутившая тогда жителей Запада, не была тем геноцидом, той войной, что президент Сирии Башар Асад годами вел против сирийского народа; напротив, протесты были направлены против точечных авиаударов по военным объектам режима, который только что провел химическую атаку и учинил кровавую бойню в пригородах Дамаска.
Почему те левые, что определяют себя как «антиимпериалисты», были настолько готовы мобилизоваться, чтобы помешать ограниченным военным действиям западных стран против военных объектов Асада и его предприятий по производству химического оружия, и при этом никогда ничего не предпринимали для противостояния действиям самого сирийского режима или его российских и иранских союзников? И это несмотря на многочисленные свидетельства о совершенных ими военных преступлениях и преступлениях против человечности. Более того, они же не поддержали революционное демократическое движение в Сирии. Был ли этот псевдоантиимпериализм «антиимпериализмом идиотов»? С тех пор подобный сценарий неоднократно повторялся в настолько разных контекстах, от Гонконга до Украины, что можно предположить, что неспособность левых встать как на сторону революционных движений, так и находящихся под угрозой истребления мирных жителей, и одновременно оказание ими поддержки авторитарным режимам и незападным империализмам, не является просто заблуждением. Скорее, это ключевая особенность современных «антиимпериалистических» левых.
Здесь можно поставить главный вопрос: как мы можем поддержать угнетенных людей, даже если речь идет о нашем собственном угнетении, и при этом оставить место для критики геополитических отношений и гегемонистских сил, использующих нашу борьбу в своих интересах? Мы надеемся, что изложенные в этом материале размышления показывают, что это возможно. Что возможно слышать реальных людей и строить с ними солидарность, даже если реальность, в которой они живут, противоречит фантазиям и геополитической повестке. И одновременно возможно, и крайне важно, сохранять бдительность в отношении более широкой геополитической динамики. Рассмотрение случаев Сирии и Украины высвечивает многочисленные противоречия так называемого левого антиимпериализма на Глобальном Севере, а рассмотрение случаев Палестины и Ливана демонстрирует важность солидарности угнетенных народов — как для борьбы с «антиимпериализмом идиотов», так и для развития прогрессивного движения, более пригодного для навигации в туманном будущем, перед которым мы все оказались.
Сирия
Используя упрощенные бинарные понятия, возникшие еще во времена Холодной войны, левые антиимпериалисты часто делят мир на два противостоящих геополитических блока, или «хорошие» и «плохие» государства. Это мировоззрение, часто называемое «кэмпизм», представляет, что в мире есть «империалистический лагерь» — в лице США, Европы и Израиля — и «антиимпериалистический» — в лице России, Китая, Ирана, Сирии, Северной Кореи, Венесуэлы и ряда других государств. Последний лагерь поддерживается всегда, вне зависимости от авторитарности его режимов и нарушений в них прав человека. В качестве союзников рассматриваются все, кто использует антиимпериалистическую риторику. Поэтому зачастую достаточно получить одобрение со стороны США, чтобы движение было мгновенно дискредитировано в глазах сторонников «антиимпериалистического» лагеря. Исходя из этого, многие не удосужились поддержать произошедшую в Сирии в 2011 году народную революцию, зато оказали поддержку сирийскому диктатору, якобы противостоящему инициированной США смене власти. «Антиимпериалистические» левые приняли за чистую монету заявления сирийского режима о том, что он является одним из последних бастионов сопротивления западной и израильской гегемонии.
Эти «антиимпериалистические» левые не обращают внимания на классовую борьбу или социальные конфликты внутри государств, сосредотачиваясь на конфликтах между государствами. Это напоминает концепцию «пролетарской нации», применявшуюся фашистами в начале ХХ века, согласно которой мир делится на угнетенные и угнетающие нации. Поскольку авторитарные левые смотрят на события исключительно через эту геополитическую призму, они не испытывают никаких сомнений при поддержке одного государства перед другим в межимпериалистическом конфликте (реальном или воображаемом). Вместо борьбы за революционные социальные преобразования выходит скатывание к концепции «многополярности», пропагандируемой такими фашистами, как Александр Дугин, где наиболее значительной угрозой гегемонии Запада представляется появление других глобальных осей власти. Отказываясь от интернациональной солидарности, они не слышат голоса обычных людей и лишают их субъектности. Не предпринимают попыток понять местный контекст, историю, политику или экономику. Таким образом устанавливается эпистемологический империализм, при котором белые люди в империалистическом центре задают повестку для всего мира. В этих условиях Сирия оказывается лишь полем боя, на которое псевдоантиимпериалисты проецируют собственные идеологию и политическую борьбу.
Вследствие игнорирования любого империализма незападного происхождения «антиимпериалистические» левые оказались безоружны и перед российским и иранским империализмами — главной угрозой самоопределению Сирии. Россия и Иран предоставили Асаду значительную дипломатическую и финансовую поддержку. В момент, когда режим был близок к краху, обе страны произвели военное вторжение ради его спасения и уничтожения демократической оппозиции. Нынешняя непрочная власть Асада сохраняется только благодаря постоянному военному присутствию в стране России и Ирана. Россия за свою поддержку была отблагодарена выгодными контрактами на добычу газа и нефти. Например, принадлежащей близкому к Кремлю олигарху российской компании «Стройтрансгаз» на 50 лет обеспечено 70 процентов годового дохода от добычи фосфатов. Тем временем Иран скупает в Сирии недвижимость и заселяет города семьями поддерживаемых Ираном шиитских ополченцев. Раньше это были дома суннитских оппозиционных общин, которые Иран помог насильственно выселить, изменив конфессиональный состав населения и обеспечив Асаду лояльный электорат, а также гарантировав, что беженцы никогда не вернутся.
Это правда, что военная интервенция западных стран в Сирию осуществлялась прежде всего в рамках «войны с терроризмом» против ИГИЛ, а не против Асада. Множество жизней мирных жителей унесли авиаудары коалиции, в результате которых был полностью разрушен город Ракка, фактическая столица ИГИЛ. Но это было проигнорировано «антиимпериалистическими» левыми; жизнями гражданских можно пожертвовать, а военным потенциалом Асада — нет.
Псевдоантиимпериалисты участвовали в распространении дезинформации по дискредитации сирийской оппозиции и поддержке нарратива режима Асада и России. Применив дискурс войны с терроризмом, они клеймили все оппозиционные Асаду силы как «исламистских экстремистов» или выступающих за вмешательство Запада оплачиваемых «иностранных агентов». Массовые убийства были объявлены «инсценировкой», а жертвы заявлены «участниками кризиса». Отвергалась любая военная или даже невоенная помощь оппозиции, что лишало ее возможности защищать свои сообщества от уничтожения. Также игнорировались призывы привлечь деятелей режима к ответственности за военные преступления посредством санкций или иных правовых средств, равно как и призывы к созданию «бесполетной зоны» для защиты мирного населения от ударов с воздуха. Противостояние любой интервенции, даже если ее цель в предотвращении геноцида и военных преступлений, под прикрытием «антиимпериализма» лишило этот термин смысла и закрыло дискуссию о том, может ли, и при каких условиях, интервенция быть оправдана гуманитарными соображениями. Поддерживая нарратив режима и его сторонников и дискредитируя тех, кто пытается в сирийском контексте противостоять как фашизму внутри страны, так и внешнему империализму, эти псевдоантиимпериалисты способствуют распространению империализма и фашизма по всему миру.
Украина
Вступив в сообщество деколонизирующихся стран, Украина столкнулась с типичными распространенными возражениями против своего существования — кэмпистской риторикой, ревизионистской (или пропагандистской) историей, расистскими стереотипами, отрицанием субъектности. Многие из этих возражений проистекают из поверхностного — или откровенно манипулятивного — взгляда на вопрос о ядре и периферии, преобразующего сложную и комплексную систему геополитических особенностей в легко определяемые противоположные системы: белое и черное, «хорошие» и «плохие», «достойные поддержки» и «агенты ЦРУ».
И хотя в глобальном разговоре об Украине эти аспекты на первый план выдвинула война, впервые они возникли уже во время Майдана в 2014 году, столкнувшегося со ставшим уже привычным имперским нарративом об Украине как о «нацистском» государстве. Как эта относительно непримечательная восточноевропейская страна получила такой эпитет, которого успешно избегают другие, откровенно фашистские государства, и почему этот миф сохранился?
Ответ кроется в имперском взгляде на настоящее, прошлое и будущее. Империалисты — и здесь мы имеем в виду не только разжигателей войны, слюной исходящих от мыслей про территориальные захваты, но и так называемую «антиимпериалистическую» оппозицию в западных странах — легко объединяются поверх политических споров и классовых разногласий, но только когда есть «меньшая нация», которую можно угнетать. По сути, открытый империализм российской элиты хорошо сочетается с такой современной реакционной ценностью, как неприятие «политкорректности», просочившейся в популярные «левые» СМИ.
Называя Украину «нацистским» государством, и империалисты, и те, кто по собственным заявлениям выступает против империализма, навязывают колонизированному народу пропагандистскую версию реальности. Эта тактика, несомненно хорошо знакомая другим периферийным народам, используется империалистами для лишения своей жертвы поддержки, сокращения к ней сочувствия и солидарности.
Рефлекторный кэмпизм тех, кто утверждает, что отстаивает «антиимпериалистические ценности», подрывает сами заявляемые ими ценности, идеально вписываясь в социальное мифотворчество предполагаемых империалистических противников: столкновение «великих» цивилизаций, борющихся за сохранение своего наследия и культуры от «чужого» влияния.
Этот «антиимпериализм идиотов» привел к появлению синкретической идеологии, продвигаемой как империалистическими государственными акторами, так и так называемыми «антиимпериалистами» — идеологии «многополярного мира». Прямым следствием построения многополярного мира должно стать всего лишь появление не одного, а нескольких имперских центров, что принципиально не меняет природу геополитических отношений, основанных на эксплуатации ядром периферии.
В случае с Украиной это особенно очевидно. Критики военной поддержки Украины со стороны Запада, как и российская пропаганда, часто называли Украину «прокси-» или «марионеточным» государством американского империализма, легко игнорируя как факты (т. е. нежелание Запада после 2014 года поддерживать Украину), так и последствия отсутствия этой поддержки. Как уже хорошо известно сирийцам и другим народам, клеймо «марионетки США» эффективно смещает обсуждение фундаментальной природы этих конфликтов в несущественные плоскости, зацикливаясь на геополитических интересах вовлеченных государств, а не на страданиях, которые испытывают в этих государствах люди .
В своей речи в сентябре 2022 года российский диктатор Владимир Путин напрямую обратился к «антиимпериализму идиотов», сославшись на якобы антиимпериалистическую и деколониальную роль России. Это была попытка заручиться поддержкой других периферийных государств и «антиимпериалистов» империалистического центра, тем самым размывая аргументы Украины о защите от продолжающейся российской империалистической агрессии. Таким образом Россия, по всем признакам реакционное, шовинистическое государство, стремилась «объединить» правые и левые политические течения.
Подобное объединение не просто идеологически и морально несостоятельно, оно развивается одновременно с другими аналогичными движениями, набирающими силу в империалистическом центре, особенно в США, где такие движения, как “MAGA communism”, “dirtbag left” и «патриотический социализм», распространяются во многом именно на основе стремления к этому лево-правому синтезу. Это крайне затрудняет проявление международной солидарности, поскольку попытки привлечь внимание к антиимпериалистической и деколониальной борьбе Украины вместо утверждения субъектности украинского народа вызывают ответную критику в поддержке американского империализма, что еще больше закрепляет российский нарратив об искусственности Украины.
Борьба с «антиимпериализмом идиотов» — не просто интеллектуальное упражнение; для Украины и других периферийных стран, осаждаемых империалистическими силами, это буквально вопрос жизни и смерти. Однако невозможно отрицать и то зерно истины, что содержится в этой в целом морально несостоятельной идее: поддержка Украины и других родственных антиимпериалистических движений укрепляет глобальные позиции США, поддерживая культурную и военную гегемонию этой империи за счет конкуренции империалистических центров.
Противодействие империализму в подлинно антиимпериалистическом ключе, при всех трудностях, опирается в первую очередь на честность. Поэтому антиимпериализм должен сначала примириться с реальным миром, в котором империи действительно существуют и часто ослабление одной из них усиливает другую, намеренно или нет. Будучи честными по поводу последствий антиимпериалистических действий, настоящие антиимпериалисты могут ослабить выстроенную приверженцами «антиимпериализма идиотов» линию обороны и добиться более глубокого и тонкого понимания действительно необходимого: транснациональной солидарности всех угнетенных народов, без оглядки на декорации геополитических «больших игр».
Палестина
Случай Палестины крайне популярен среди самопровозглашенных антиимпериалистов глобального Севера. Палестинская символика в моде, и ежедневные преступления, совершаемые израильскими оккупационными войсками, активно обсуждаются. Для этих «антиимпериалистических» левых Палестина служит наглядным, даже вопиющим примером продолжающегося влияния американского империализма. И это вполне оправданно, учитывая историческую поддержку США израильского государственного проекта.
Сами палестинцы видят это так же — а именно как поле битвы в рамках более масштабной борьбы с американским империализмом. Согласно опросам, палестинцы считают США самым большим источником угрозы для региона, даже большим, чем сам их оккупант. Предметом гордости является история участия палестинцев в интернационалистских движениях «Третьего мира», а позиция, занимаемая Палестиной в 1960–1970-е годы, вспоминается с ностальгией и романтизацией.
В то время как остальные страны региона, да и Глобального Юга в целом, готовы смириться с влиянием империалистических держав, значительная часть палестинцев продолжает оставаться в давно ушедших в прошлое историческом периоде и геополитической реальности. Среди палестинских левых, особенно в диаспоре (за пределами исторической Палестины), доминируют те, кто по-прежнему восторженно рад любой политической силе, противостоящей США. Поэтому и их понимание «антиимпериализма» стало столь близоруким.
Для некоторых кэмпизм исходит из прагматизма. Они не считают Россию/Китай/Иран сияющими маяками просвещенного и независимого мира. Скорее, их поддержка этих акторов основана на стремлении ко всему, что может принести палестинцам выгоду. Такая позиция не оставляет места для долгосрочного анализа, связывающего Палестину со стремящимися к справедливости и достоинству людьми во всем мире. Корнями этот прагматизм уходит прежде всего в идею самосохранения, а также в мысль о том, что борьба палестинцев стоит превыше всего — вне зависимости от происходящего с другими народами и движениями за справедливость. Именно здесь кроется объяснение того, почему палестинские партии как «левого», так и «правого» толка, поддержали решение ХАМАС о нормализации отношений с сирийским режимом. Это, возможно, было оправдано для палестинцев, сталкивающихся прямо сейчас с реальной угрозой истребления на территории исторической Палестины, но не для тех, кто находится в более привилегированном положении, особенно в странах Глобального Севера.
Другие же, однако, приобрели такое понимание «антиимпериализма» благодаря искренней вере в радикализм России/Китая/Ирана. Арабские режимы всегда занимались пропагандой, но сегодня в медийное поле проникает все больше еще более изощренной дезинформации. Занимается этим в основном Россия вместе со своими союзниками, и подобная пропаганда не характерна для палестинских СМИ. Но в сочетании с тем, что часть левых на Западе остается непоколебимой в своем кэмпистском антиимпериализме, при сохранении их доминирования в социальных сетях число «истинно верующих» растет. Эти тенденции также углубили неудачи «Арабской весны» и последовавшая деградация демократических моделей.
Независимо от мотивов, приведших к подобного рода «антиимпериализму», то, что он сохраняет популярность внутри палестинской политики, серьезно сказывается на эффективности палестинского национального движения и движений солидарности по всему миру. Следует отметить, что эти кэмписты ни в коем случае не представляют подавляющее большинство; тем не менее, поскольку они громко заявляют о себе, доминируют в онлайн-пространстве и становятся все более влиятельны в низовых организациях (особенно в диаспоре), их ответственность за снижение эффективности движения огромна.
Эти кэмписты, несмотря на столь яростную оппозицию Западу, на самом деле всего лишь ведут с ним переговоры. Подобный «антиимпериализм» подразумевает переориентацию палестинцев на Глобальный Север: вновь эпистемологический империализм, о котором уже говорилось выше. Эта переориентация происходит вместо объединения сил на региональном уровне со своими соседями, часто близкими этнически, тоже ведущими борьбу за свободу. Вместо этого палестинцы все больше отталкивают от себя сирийцев, ливанцев и иракцев, заявляя о первостепенной важности борьбы палестинцев и поддерживая истребляющих народы диктаторов.
Хотя об этом не говорится напрямую, подобный взгляд на мир приводит к весьма проблематичному выводу: что Палестина может быть каким-то образом отстранена от проблем всего региона и достичь независимости в «пузыре». Складывается впечатление, что эти кэмписты рассматривают жителей своего региона как совершенно второстепенные, лишенные субъектности и недостойные усилий по налаживанию связей для общей борьбы. Такие убеждения не только неэтичны, но и опасны, поскольку палестинцы оказываются во все большей изоляции.
Ливан
17 октября 2019 года граждане и жители Ливана вышли на улицы, протестуя против сложившейся в стране конфессиональной системы и призывая к свержению режима. Вскоре после этого «Хезболла» и ее союзники обрушились на демонстрантов, часто в координации с государственными силами. Люди, отправленные этими группами, стали известны как «шаббиха» — термин, изначально ассоциировавшийся с режимом Асада в Сирии. Хотя режим Асада был вытеснен из Ливана в 2005 году в результате «Революции кедров», политическая культура, в наибольшей степени олицетворяемая этими «шаббиха», сохранилась в стране прежде всего благодаря «Хезболле» — самому влиятельному союзнику режима Асада. Действительно, как отмечает ливанский исследователь Зиад Маджед, «Хезболла» стала фактическим политическим наследником режима Асада в Ливане, и эта политическая реальность во многом определила развитие как самой этой группировки, так и ее военной интервенции в Сирию после 2012 года для защиты режима от революции. Более того, хотя ливанское восстание имело более широкую повестку, чем связанные с «Хезболлой» проблемы, «Хезболла» выставила его именно в этом ключе, а Насралла заявил, что сделает все возможное для защиты конфессионального режима. Репрессии сопровождались клеветнической кампанией, обвинявшей протестующих в получении денег от иностранных посольств.
Такие действия легко узнаваемы для читателя из Ирана, поскольку на момент написания статьи режим, непосредственно ответственный за мощь «Хезболлы», сам находится перед лицом угрозы существованию. После жестокого убийства иранской полицией нравов Джины Махсы Амини население Ирана открыто восстало против Исламской Республики. По всей стране раздаются возгласы «смерть диктатору», а на представителей режима совершаются нападения. Это восстание показывает, насколько глубоко интегрированным стал регион. Тактика иранского режима со времен правления Хомейни экспортировалась в Ливан, Сирию и Ирак и стала только более жестокой после того, как режим Асада, ключевой в этой системе кооридинат, начиная с 2011 года неоднократно оказывался близок к краху. В ответ на это протестующие всего региона должны также признать, что мы уже связаны и объединены друг с другом, и начать учиться друг у друга.
В связи с продолжающимся экономическим кризисом в Ливане возможности для налаживания связей солидарности были ограничены, несмотря на существующий потенциал. Как и в случае Палестины, существует форма ливанского шовинизма, враждебно относящегося к считающимся далекими или «чужими» проблемам. Во время октябрьского восстания 2019 года этим настроениям был брошен прямой вызов, в частности через заявления о солидарности с другими борющимися движениями. Наиболее яркой иллюстрацией этого стало скандирование в Бейруте лозунга «Революция везде», подхваченого иранскими протестующими, а созданного при этом по сирийскому образцу.
Кэмпистский антиимпериализм препятствует распространению действительно интернационалистской политики по той простой причине, что он ставит одни движения выше других, что зачастую приводит только к ослаблению всех. Те, кто поддерживает «Хезболлу» или сирийский и иранский режимы во имя некой расплывчатой анти-израильской/саудовской/американской политики, предают забвению всех жертв этих сил в регионе и в конечном счете способствуют тому, что пропалестинская позиция ассоциируется с поддержкой репрессивной политики. Это противоречит провозглашенному духу палестинской борьбы, выступающей на стороне свободы и справедливости. Иронично, что кэмпистский антиимпериализм в итоге усиливает позиции таких государств, как Израиль, который стремится извести палестинское движение, объявляя его продолжением иранской геополитики. Как и палестинцы, ливанцы также оказываются во все большей изоляции на мировой арене, и кэмпизм только усугубляет эту проблему.
Заключение
В данной статье мы попытались бросить вызов доминирующему в левом движении дискурсу, стремясь к укреплению солидарности. Мы надеемся, что эта дискуссия наглядно демонстрирует важность укрепления солидарности даже в условиях сложной геополитической динамики и близорукости «антиимпериалистических» левых, больше заинтересованых в противостоянии гегемонии США, чем в защите наиболее слабых. В заключение отметим, что написание данной статьи само по себе было совместной работой по построению солидарности. Действительно, дискуссии и обмен идеями между авторами в процессе работы над статьей были чрезвычайно плодотворными. Мы надеемся, что это подчеркнет для читателя важность подобных разговоров в деле укрепления солидарности между народами, даже если на первый взгляд мы не объединены в нашей борьбе и даже если эти беседы трудны.
[1] — Saab J, Ayoub J (2020) The Dual Nature of Lebanon’s October 17th Uprising. In: Saab J (ed) A region in revolt: mapping the recent uprisings in North Africa and West Asia. Ottawa: Daraja Press, pp. 103–134.
Оригинал статьи на английском языке был опубликован в журнале south/south dialogues.
