Российское вторжение в Украину, начатое Кремлем почти год назад, в Аргентине не осталось незамеченным. Напротив, почти месяц о нем говорили везде: в СМИ, политических спорах и повседневных разговорах. По мере затягивания конфликта новости о нем потеряли свою центральную значимость, но медиа по-прежнему хотя бы раз в день упоминают о войне. Это неудивительно: несмотря на географическую удаленность и низкую вероятность того, что война напрямую коснется Аргентины, в нашей стране наблюдается как заметный интерес к России, так и незаурядное отношение к такому политику, как Владимир Путин.
Что такое Россия? Кто такой Путин?
Эти два фактора сыграли основополагающую роль в восприятии аргентинцами вторжения в Украину, хотя и двумя абсолютно разными путями. С одной стороны, война воскресила у части общества неприязнь ко всему российскому, унаследованную от периода Холодной войны. В то время Аргентина была частью западного блока, а Россия считалась страной коммунистической и варварской. Даже сегодня «коммунизм» — слово, которое здесь можно использовать против любого политического аргумента, если хочешь выставить оппонента в дурном свете. Антироссийские настроения с некоторой силой возродились в 2020 году, когда Кремль объявил о регистрации вакцины «Спутник-V», а правительство Аргентины во главе с киршнеристом Альберто Фернандесом решило приобрести ее для распространения среди населения. Полеты Aerolíneas Argentinas в Москву за лекарством, о которых власти прожужжали все уши, обернулись недоверием, особенно со стороны оппозиционных правительству сил. «Это вода из Волги», «Эта опасная вакцина» или «Нам собираются вколоть коммунизм» — лишь некоторые примеры из множества фраз, которые можно было прочесть в соцсетях или услышать по телевизору, в том числе из уст политических лидеров. В большинстве случаев у последних не было никаких технических знаний о вакцине: ей не доверяли только из-за географического происхождения.
Для представляемой этими политиками части общества вторжение в Украину в начале 2022 года стало новым поводом пробудить свои стереотипы и предубеждения по отношению к России — люди оказались неспособны отделить население страны и ее культуру от решений ее правительства. В результате с таким отношением им было очень трудно провести какой-либо рациональный анализ положения. Последователи такой точки зрения, помимо всего прочего, присоединились к прокатившейся по всему миру волне отмен, затронувшей российских деятелей искусства, ученых и спортсменов. Ситуация обострилась до настолько курьезной ситуации: один ресторан убрал из меню «Русский салат» (так здесь называют оливье, столь любимый аргентинцами).
С другой стороны, некоторые слои, называющие себя либералами, использовали войну, чтобы оправдывать Россию в целом и Владимира Путина в частности. Аргументы этих групп можно свести к следующему: так как Путин выступает против США, а Соединенные Штаты исторически проводили в Латинской Америке империалистическую политику, Россия должна считаться естественной союзницей Аргентины. «Враг моего врага — мой друг» — упрощенная, но эффективная формула. Недавние заявления Дмитрия Медведева по очень деликатной для Аргентины теме Мальвинских (или Фолклендских) островов помогли укрепить эту мысль. Подобные рассуждения приводят к тому, что НАТО называют главным виновником вторжения, а действия Кремля оправдывают как действия обороняющейся стороны. Такие либералы могут рассматривать Путина и как антиимпериалистического лидера, которому всё должно сходить с рук, ведь любая критика будет подыгрывать западному империализму. В соцсетях часто можно увидеть известные мемы и фотографии Путина с обнаженным торсом или в костюме дзюдоиста; в интернете люди восхваляют его лидерские качества и пишут, что он способен действовать решительно. Придуманный образ Путина стал далеким от реальности идеалом. Парадокс в том, что вдохновляющиеся им либералы встали на защиту авторитарного и консервативного лидера. Как отметил Пабло Стефанони, этот «кэмпизм, оценивающий любой глобальный конфликт с точки зрения геополитики», в своем анализе войны остался глух к голосу украинского населения, пострадавшего от вторжения, и превентивно закрыл возможность обсуждать какой-либо империализм, если он не американский.
Вторжение сталкивается с la grieta
То, о чем мы написали выше, наглядно показывает, как местное восприятие российского вторжения в Украину было включено в другой конфликт, известный в Аргентине как la grieta (дословно это переводится как «трещина»). Это выражение в значительной степени приобрело популярность благодаря СМИ, желавшим обозначить антагонизм, развившийся за последние 15 лет между киршнеризмом и антикиршнеризмом. Его можно рассмотреть как актуализацию исторического противостояния перонизма и антиперонизма. Тем самым внешний конфликт стало возможным использовать для развития сигналов о внутренних делах через дихотомические формулы: кто поддерживает правительство — должен защищать Россию, а кто против аргентинского президента — должен выступать против вторжения в Украину. На самом деле поддержка, оказанная Украине в первые дни вторжения (выраженная в развешанных на балконах флагах и постах в соцсетях), была связана больше с критичной позицией по отношению к правительству Аргентины, нежели с подлинной солидарностью.
Вышеупомянутую ситуацию можно лучше понять, если проследить траекторию аргентинского правительства в сфере международной политики: оно так или иначе пыталось продолжать курс, начатый двукратной президенткой и нынешней вице-президенткой Кристиной Фернандес де Киршнер, которая дважды посещала Кремль (в 2008 и 2015 годах, во время ее президентских сроков). Альберто Фернандес укрепил близость с Россией, когда в 2020 году, как мы уже упоминали, его правительство одним из первых обратилось за вакциной «Спутник-V». Но в начале 2022 года он попал в двусмысленное положение, ставшее визитной карточкой его правления. Плохо продумав свои действия, 2 февраля, то есть за пару недель до начала вторжения, Фернандес встретился в Москве со своим российским коллегой — когда и военная мобилизация, и дипломатическая работа во ее избежание были очевидны. В то время как большинство стран отдалялись от Кремля, президент Аргентины продолжал утверждать, что связи между двумя странами должны укрепляться и что Аргентина должна стать «воротами России в Латинскую Америку». Самые жесткие сторонники киршнеризма оправдывали близость к России необходимостью вырваться из-под опеки США и строительством многополярного мира. Для оппозиции это был очередной пример популистского характера правительства и его сближения с «осью зла». Несколько недель спустя, сразу после нападения, правительство предпочло не использовать термин «вторжение» и воздержалось при голосовании против России в Организации американских государств. На такую попытку усидеть на двух стульях активно обращала внимание основная антикиршнеристская сила Juntos por el Cambio («Вместе за перемены»), стремившаяся подорвать доверие к правящей партии. Правительство хотело отстраниться от вопроса, который, в конце концов, не был ему близок, и через несколько дней осудило вторжение, приняв соответствующий документ спустя полгода. Но репутационный ущерб уже был нанесен.
Основные средства массовой информации не были защищены от подобной логики. Две главные газеты, Clarín и La Nación, занимавшие четкую антикиршнеристскую позицию, осудили вторжение, но только для того, чтобы подчеркнуть близость правительства Фернандеса к Кремлю. Для этих газет правительства обеих стран представляли собой яркие примеры популизма — следовательно, их нужно осудить, несмотря на огромную пропасть между Аргентиной и Россией, особенно в плане гражданских и политических свобод. В свою очередь, газета Página/12, стоящая на позициях, близких к киршнеризму, долгое время не использовала слово «вторжение». Напротив, в своих статьях она говорила о «военной операции» — термин очень близок тому, что использует правительство Путина в официальной лексике. Таким образом, обе позиции мешали честному и добросовестному обсуждению того, что происходит в Украине. Телевидение и радио также не смогли избежать дихотомического взгляда. Одни каналы при любой возможности пытались подчеркивать связь между Кристиной Фернандес де Киршнер и Альберто Фернандесом с путинским правительством, даже после того, как Фернандес уже осудил вторжение. Другие же заявляли о том, что НАТО якобы несет ответственность за провоцирование вторжения. Было несколько случаев, когда альтернативные медиа пытались выйти за рамки такого упрощенного видения конфликта, но это были исключения из правила. В таких условиях дать голос украинскому народу, выявить истинные мотивы вторжения и осознать его реальные последствия как внутри России, так и за ее пределами было очень трудно. Внешний конфликт оказался включен во внутренний.
Позиция аргентинских левых
Аргентинские левые не оставили вторжение России в Украину без внимания. Учитывая исторический интерес социалистов к международной повестке, новость о войне вызвала значительные реакции. Впрочем, позицию Коммунистической партии Аргентины, которая своими отсылками к НАТО и американскому империализму как к главной причине вторжения закрыла возможность любых дискуссий и глубокого понимания ситуации, мы рассматривать не будем.
Пожалуй, наиболее важной дискуссией по этой теме были дебаты, состоявшиеся 31 мая под эгидой Frente de Izquierda y Trabajadores-Unidad (Фронту левых и рабочих — Единство), самому влиятельному левому избирательному блоку в Аргентине. Первоначально он был создан в 2011 году тремя троцкистскими партиями: Partido Obrero (PO, Рабочей партией), Partido de los Trabajadores Socialistas (PST, Социалистической партией трудящихся) и Izquierda Socialista (IS, Социалистической левой). В 2019 году к ней присоединилось Movimiento Socialista de los Trabajadores (MST, Социалистическое движение трудящихся). В настоящее время эта коалиция занимает четыре кресла в Национальном конгрессе. Хотя все участники дискуссии осудили российское вторжение в Украину, их позиции различались в нюансах: участники не были единодушны в отношении характеристики конфликта и того, что с ним делать. Представитель PTS, например, отметил, что Украина оказалась не более чем «пешкой» в более крупном конфликте, разворачивающемся по всему миру, — конфликте между Россией и НАТО. Вывод: задача аргентинских левых должна состоять в том, чтобы не дать Украине вооружиться, сохранить независимую позицию и ждать, пока война не пойдет по революционному сценарию. Схожей позиции придерживался делегат от PO, для которого Украина — это «полуколония империализма Евросоюза и США». Поэтому левым надлежит быть осторожными в плане безоговорочной поддержки — поскольку в случае успеха украинского сопротивления североамериканский империализм и НАТО усилятся. Представитель MST вроде бы избегал подобных выражений, подчеркивая империалистический характер российского вторжения. Однако, поместив конфликт в рамки «межимпериалистической» борьбы, он включил НАТО в число тех, кто несет за него ответственность. Если стоит задача поддержать рабочий класс и украинское сопротивление, то ее нужно достичь в рамках более широкой задачи — противостояния империализму не только российскому, но и натовскому. Наконец, делегат от IS занял, судя по всему, наиболее уникальную позицию, заявив, что нынешняя война — это не конфликт между Россией и НАТО. Более того, он подчеркнул, что в Украине вообще не было войск НАТО. Напротив, это «война такой империалистической страны, как Россия, против такой полуколонии, как Украина» — поэтому представитель Социалистической левой призывал к поддержке украинского сопротивления.
Не входящее в коалицию Nuevo Movimiento al Socialismo (Новое движение за социализм) также с троцкистских позиций высказалось против вторжения в Украину и выразило солидарность с украинским народом, хотя и заявило в своем обращении о неприятии «неолиберального империализма», воплощаемого НАТО. Таким образом, в своем анализе войны аргентинские троцкисты предпочли больше подчеркивать влияние НАТО, нежели внутреннюю логику самого путинизма. Как следствие, с такой точкой зрения им было сложно услышать голос украинского народа и отделить частные заявления от общих. Это ослабило хоть в какой-то степени критичную апелляцию к российскому правительству, а также безусловную солидарность с украинским народом.
В прошлом году публиковались и другие статьи, проводились и другие мероприятия, с помощью которых левые активисты пытались более комплексно понять конфликт. Из этих инициатив мы выбрали наиболее актуальные. Через несколько месяцев после вторжения Европейская сеть солидарности с Украиной распространила по электронной почте заявление под названием «О сопротивлении украинского народа», в котором она осудила российский империализм и выразила свою безоговорочную солидарность с украинским народом. Документ вызвал острые споры среди левых интеллектуалов, некоторые из которых заявили о том, что не могут подписаться под документом, недостаточно осуждающим НАТО. И вновь мы увидели, что необходимо преодолевать предрасположенность к дихотомичным и камчатским позициям. Тем не менее заявление получило широкое признание, его подписали видные деятели. Такие журналы, как, к примеру, Herramienta, Nueva Sociedad и Le Monde Diplomatique, сразу же начали публиковать информацию о войне: этот шаг был направлен как на расширение знаний о нынешнем положении, так и на инициирование дискуссий, проясняющих происходящее. В июне была опубликована книга El dominio del amo («Государева вотчина»), которая с использованием русскоязычных источников критически проанализировала связь между вторжением и политической историей России. Стремясь дать представление о конфликте, которое бы выходило за рамки упрощенного видения, эксперты проводили конференции и публичные дебаты.
Восприятие аргентинцами российского вторжения в Украину показало необходимость честного и критического подхода к конфликту, который помог бы развеять как стереотипы, так и пристрастные взгляды. Кроме того, оно подчеркнуло необходимость для левых переосмыслить и обновить свои трактовки и лозунги. Неприятие российского вторжения должно быть безоговорочным, а осуждение империализма — не односторонним. Нужно адресовать поддержку сопротивляющемуся украинскому населению, а также российским борцам, которые каждый день рискуют своей жизнью и свободой, выступая против войны и диктаторского режима Путина. Таким должен быть минимальный консенсус, который позволит нам продолжать думать не только о ситуации в Украине, но и о нетрагическом проекте будущего мира.
Об авторе
Мартин Банья — историк, доцент кафедры истории России в Университете Буэнос-Айреса (UBA) и в Национальном университете Сан-Мартина (UNSAM). Банья активно анализирует российскую политику и культуру в латиноамериканских (в частности, аргентинских) СМИ.
