Убегая от войны в Турцию

Вот уже пять лет в турецком городке N на черноморском побережье висит баннер с надписью: «𝗞𝗔𝗗𝗜𝗡𝗔 𝗘𝗟 𝗞𝗔𝗟-𝗞𝗔-𝗠𝗔𝗭!» («На женщин нельзя поднимать руку!») — его повесили после резкого всплеска домашнего насилия в 2020. Однако этот плакат вызывает лишь горькую, саркастичную улыбку, поскольку поддержка пострадавших от домашнего насилия оставляет желать лучшего. 

В каком социальном контексте оказываются в кризисной ситуации украинская беженка или российская мигрантка, вынужденные переехать в Турцию из-за войны в Украине? К этому вопросу меня привела личная история. В сентябре 2024 года местная полиция обратилась ко мне за помощью в качестве переводчика с турецкого на русский — так я познакомилась с К., уехавшей из Украины из-за войны, и ее полуторагодовалым сыном, который родился уже в Турции. Я не могла оставаться в стороне, и чем глубже я погружалась в бюрократический и социальный ад, пытаясь им помочь, тем больше хотела понять, каково приходится людям с подобным опытом. 

Шаг к свободе

Пытаясь уйти от агрессора, пострадавшие часто сталкиваются с унижением и насмешками со стороны полиции — так случилось и с К. Впервые мы встретились с ней в полицейском участке. Ее домашняя одежда, шлепанцы и наскоро одетый ребенок с температурой напомнили мне меня саму пятнадцать лет назад, когда я, еще несовершеннолетняя, точно так же стояла в полицейском участке этого же турецкого городка и переводила с русского на турецкий показания избитой моим отцом матери. На мне была тонкая, стертая от старости серая пижама, и я стыдливо закрывала грудь руками: полицейские пялились на мои просвечивающие соски. Проснувшись от страшных криков, я выбежала в то утро на улицу прямо в одежде, в которой спала. Не подобрать слов, чтобы описать бессилие подростка, который видит, как любимые им люди уничтожают друг друга... Все это я вспоминала, когда помогала К.

На ее примере можно увидеть весь комплекс проблем, с которыми сталкивается в Турции украинская беженка, решившая уйти от мужчины-агрессора. Познакомилась она со своим русскоговорящим турецким молодым человеком онлайн. Тот рассказал, что живет в Стамбуле, пригласил к себе и в итоге увез женщину против ее воли в город N — отдаленную провинцию на Черном море. Не имея возможности зарабатывать, девушка стала полностью  финансово зависимой от мужчины. Когда она родила ребенка, ситуация сильно ухудшилась: агрессор бил К., подвергал ограничениям и психологическим манипуляциям. В это время семья мужчины следила за каждым шагом женщины. К. пыталась обращаться за помощью: два года она ходила в полицию, пытаясь объяснить происходящее с помощью онлайн-переводчика. Сотрудники отказывались принимать заявление, не стесняясь при этом ехидно комментировать ее положение и по-хамски себя вести. Участковый наконец догадался привлечь меня для перевода лишь потому, что на него надавило посольство Украины в Анкаре — чудом мама К. достучалась до сотрудника посольства и попросила помочь вызволить дочь и вернуть ее домой.

В таких маленьких городках наподобие N сильно развит институт кумовства. Родственные и дружеские связи с полицейскими, чиновниками, сотрудниками контор, билетерами дают агрессору еще больше власти. Прокурор, например, утверждал, что не видел заявления, которое мы подали вместе с К., и тянул время. Помогло только то, что мы заранее засняли каждую бумажку на камеру. 

Но особенно сильно институт кумовства проявил себя, когда речь зашла о ребенке. У малыша М. не было никаких документов, кроме выписки из больницы, поэтому посольство Украины попросило взять документы по ребенку из местного ЗАГСа. Это было нужно, чтобы избежать лишних проблем в дороге до Анкары, где пострадавшую ждали члены украинской диаспоры и «Красный Полумесяц». Однако документы в ЗАГСе К. не выдали, хотя мать имеет полное на них право без согласия отца, если брак между ними не заключен. 

Другим препятствием на пути к спасению стал просроченный ВНЖ К. Чтобы зафиксировать побои, необходимо было ехать в больницу в административном центре провинции: в трех часах езды от места проживания пострадавшей, по горному серпантину. К. была вынуждена бегать по жаре с больным ребенком на руках от инстанции к инстанции. Решая бюрократические проблемы, она очень рисковала из-за агрессивного партнера и его родственников. Поэтому она всегда выбирала для «вылазок» только моменты, когда партнер был на работе, а его мать сидела с подругами. К. не могла даже использовать собственный чемодан, так как агрессор и его родственники сразу обратили бы на это внимание, поэтому девушка была вынуждена попросить мой, который потом прятала в парадной в укромном месте. Средств на автобус до другого города у нее тоже не было. В итоге на подготовку побега нам понадобилось четыре дня. Нам очень повезло, что за эти четыре дня бывший партнер К. не применял физическое насилие, а я имела возможность помогать женщине. 

В горах, на пути из города N., нашу маршрутку остановила жандармерия: К. вместе с ребенком пришлось прятать под сумками, чтобы избежать проблем из-за просроченного ВНЖ. В другом городе К. и малыша встретил сотрудник из посольства, и они направились дальше. Через месяц я получила весточку: К. и М. дома, в Украине, там, где они всегда хотели быть.  

Домашнее насилие в Турции

В конце 2024 года в Турции поднялась волна протестов против фемицида. Она была вызвана зверским убийством двух молодых девушек в Стамбуле посреди дня в оживленном районе Фатих. Их звали Икбал Узунер и Айшегюль Халиль. Семих Челик, расправившись одновременно со своей бывшей партнершей и с новой, покончил жизнь самоубийством. До инцидента молодой человек был пять раз госпитализирован в психиатрическую лечебницу, дважды пропадал без вести и один раз предпринимал попытку покончить с собой. 

С новостью о преступлении в турецком сегменте твиттера разошелся хэштег #istanbulsozlesmesiyasatir («Стамбульская конвенция спасает жизни»): в 2021 году страна вышла из соглашения против домашнего и гендерного насилия, и этой акцией житель:ницы Турции пытаются привлечь внимание к незащищенности пострадавших. 

Насилие в отношении женщин здесь является крайне серьезной проблемой. Во-первых, гендерное неравенство создает неблагоприятные условия: согласно данным Всемирного экономического форума о равенстве полов, Турция в 2023 году занимала 129 место в списке из 146 стран (глобальный индекс гендерного разрыва). 

Во-вторых, президент Реджеп Тайип Эрдоган держит курс на отказ от секуляризма, поощряет консервативные настроения, а его партия AKP (Партия справедливости и развития) пытается укоренить патриархальные устои. Эрдоган вообще славится своими сексистскими высказываниями, сравнениями аборта с убийством и ничуть не скрывает личных мизогинных взглядов. 

В-третьих, уровень насилия в отношении женщин в обществе поражает своим масштабом. Если обратиться к ŞÖNİM (государственный «Центр мониторинга и предотвращения насилия», подконтрольный Министерству семьи и соцзащиты), то всплывают следующие цифры: с  2012 года по 2024 было зафиксировано 1 534 128 обращений в связи со случаями насилия именно от женщин. Для сравнения, со стороны мужчин было зафиксировано 139 тысяч таких обращений, и еще почти 143 тысяч заявок касались детей. 

При поддержке турецкого отделения фонда ООН в области народонаселения были выявлены также следующие показатели за 2007–2021 годы: 

• 8 из 10 пострадавших от насилия в Турции — женщины; 
• в 90% случаев агрессор — мужчина; 
• в 63% случаев агрессор — супруг, в 21% случаев — (другой) член семьи; 
• Горячая линия для пострадавших от домашнего насилия обработала более 28 тысяч запросов (проект управляется Федерацией Женских Ассоциаций Турции (TKDF)). 

При этом речь идет лишь о зафиксированных случаях, но ведь многие пострадавшие до полиции не доходят, поскольку «выносить сор из избы» считается зазорным. А те, кто обращается за помощью, не всегда ее получают — сотрудники часто либо не воспринимают заявления женщин всерьез, либо пытаются примирить партнеров и родственников. Порой это приводит к трагедии. 

Платформа “Kadın cinayetleri durduracağız platformu” («Мы остановим фемицид») ведет подсчет всех случаев фемицида и подозрительных смертей женщин с 2010 года. Подозрительной считается неожиданная смерть при странных обстоятельствах: часто ее не могут прояснить ни медицинское обследование, ни криминальное. За 2024 год активистки выявили 394 случая фемицида и 259 подозрительных смертей женщин. Для сравнения, за 2020 год идентифицировано 300 фемицидов и 171 подозрительных смертей женщин. 

В 2021 году местные прокуроры пытались заблокировать платформу, собирающую статистику насилия в отношении женщин, посчитав, что сайт «ведет незаконную и аморальную деятельность». К счастью, Стамбульский суд, рассматривающий дело, выступил на стороне активисток и вынес решение против закрытия ресурса.  

Фиксация случаев фемицида и подозрительных смертей женщин и их подсчет делаются участницами феминистского движения на волонтерских началах, поэтому в полной мере эти данные не отражают реальную картину происходящего. Такое положение дел обусловлено тем, что государственные органы не предоставляют в открытом доступе достаточных сведений. Помимо “Kadın cinayetleri durduracağız platformu”, случаи убийства женщин подсчитывает и агрегат “Anıt Sayaç” («Счетчик памяти»): проект берет в расчет все упоминания в медиа о подобных преступлениях. Но эти данные тоже не всегда корректны. Например, если дело возобновили и снова написали о нем в газете год спустя, то “Anıt Sayaç” посчитает имя погибшей заново. 

Проблемы со сбором информации — даже по убитым, которых, казалось бы, проще всего посчитать, — наталкивают на неутешительные мысли о том, в каких масштабах занижена статистика и по гендерному насилию без летального исхода. Не все акты агрессии приводят к суду, уголовному делу или заметке в медиа — следовательно, след насилия поймать не так легко. Приведенные данные — лишь верхушка айсберга. 

По статистике видно, что даже нововведения в Уголовном кодексе не изменили положение в лучшую сторону: например, в 2022 году ввели статью 123/A о преследовании, а в статью 82 добавили пункт об умышленном убийстве беременной женщины (за что виновный получает пожизненное заключение в колонии строгого режима). В ноябре 2023 года президент Эрдоган подписал циркуляр, состоящий из 17 пунктов, направленных на предотвращение насилия в отношении женщин, однако меры эти в основном административного характера. Закон №6284 «О защите семьи и предотвращении насилия в отношении женщин» существует, но по факту широко не применяется. Так, в 2024 году были убиты двадцать женщин, находившихся под охранным ордером,. 

Один из видов профилактики насилия и поддержки пострадавших — курсы по самообороне, но деятельность муниципалитетов в этом направлении крайне поверхностна. Отсутствие эффективной инфраструктуры обучения является тревожным сигналом, потому что наталкивает на вопрос, насколько добросовестно сделаны другие госпроекты помощи. Показателен недавний пример с бесплатным курсом по самообороне для женщин, организованным местным управлением района Байраклы в Измире. К нему могла присоединиться любая желающая, но, к сожалению, программа просуществовала чуть меньше полутора месяца. За такой короткий промежуток времени чему-то существенному научиться нереально. При этом и участницы занятий, и сотрудники офиса, и тренер готовы были продолжить тренировку. Однако помощница главы округа заявила: «Не расстраивайтесь, скоро откроется курс для женщин по изготовлению масок для лица в домашних условиях». Абсурд. Создается ощущение, что государственным структурам красивая отчетность важнее реальной помощи. 

Однако есть и действительно эффективные проекты — речь идет об официальном бесплатном приложении Министерства внутренних дел Турции KADES, функционирующем с 2022 года. При нажатии на тревожную кнопку KADES отправляет геолокацию пользователя сотрудникам полиции, и те приезжают на место в течение 10 минут. Приложение создано для оптимизации процесса предотвращения насилия по отношению к женщинам и детям. Перед активацией на экране смартфона высвечивается предупреждение: ложный вызов и клевета могут повлечь за собой уголовную ответственность сроком до трех лет лишения свободы.

Помимо KADES еще существует приложение Kırmızı Işık от оператора телефонной связи Vodafone: достаточно одного нажатия, чтобы связаться с полицией, жандармерией и организациями, предоставляющими помощь пострадавшим от партнерского насилия. 

Положение мигранток и беженок в Турции в ситуации насилия

Даже у гражданок страны нет достойных гарантий безопасности от государства, а небольшие перемены по профилактике семейно-бытового насилия если и происходят, то лишь на бумаге. В этой ситуации еще меньше шансов на защиту у беженок и мигранток. ООН в своих материалах по положению беженцев отдельно отмечает, что женщины и дети, которые в целом более уязвимы в плане нарушения прав человека, также находятся среди тех, кто больше всех страдает от сексуализированного и гендерного насилия. 

При этом Турция является одним из самых популярных направлений переезда после февраля 2022 года среди граждан и гражданок России и Украины. Из-за упрощенного визового режима, благоприятного климата, большой диаспоры многие выбрали эту страну для временного или постоянного проживания. Впрочем, и до начала полномасштабного вторжения эти южные берега принимали много украинских и российских переселенцев и переселенок. Так, по данным украинского посольства, до 24 февраля 2022 года в Турции проживали 38 000 украинцев и украинок. По официальным турецким данным, после нападения России на Украину в Турцию въехали 844 000 украинских беженок и беженцев, однако к декабрю 2023 года большинство из них либо уехали в третьи страны, либо вернулись домой. Сейчас в стране на постоянной основе проживает 23 000 граждан:ок Украины. Что касается россиян:ок, то их количество тоже постепенно снизилось: турецкие миграционные службы сообщают, что с рекордных для страны 150 000 ВНЖ, выданных россиян:кам в конце 2022 года, их число упало до 90 000 в сентябре 2024 года. Для сравнения: в 2021 году на территории Турции постоянно проживали приблизительно 66 000 россиян:ок. 

Из-за войны многие покидали свои дома в спешке: украинские беженки — из-за непосредственной опасности для жизни, российские мигрантки — из-за репрессий и/или из-за несогласия с войной. В итоге женщины оказались в более уязвимой ситуации. Этим не пренебрегают пользоваться вербовщики, занимающиеся секс-торговлей, — издание The Guardian летом 2022 года опубликовало материал о рассекречивании деятельности одной из подобных группировок. Финансово уязвимых украинок заманивали в сексуализиованное рабство через каналы в Telegram, обещая им работу в Турции. 

К тому же социальная изоляция — главный бич жизни за границей — усугубляет положение в ситуации домашнего насилия и повышает вероятность попадания в ловушку агрессора. Исключение из общества сильно подпитывает ощущение собственного бессилия, обратиться за помощью тоже становится труднее. Незнание языка или его недостаточное знание, иные ценности в новой стране, культура и религия вместе с финансовой и бюрократической зависимостью (просроченная виза или ВНЖ), контролем Интернета и телефона, которые часто сопровождают насилие, делают выход пострадавшей из такой ситуации значительно сложнее, чем на родине. Все это развязывает руки агрессору. Законодательство же Турции никак не предусматривает особую защиту мигранток и беженок. 

Помогают уязвимой группе, например, такие общественные организации, как “Kadın Dayanışma Vakfı” («Фонд женской солидарности») и “Mor Çatı Kadın Sığınağı Vakfı” (фонд шелтеров «Фиолетовая Крыша»): они оказывают различную помощь пострадавшим от домашнего насилия, тем самым выполняя, по сути, государственную функцию. «Фонд женской солидарности» обрабатывает примерно по 300 запросов в год, связанных с гендерным насилием: в первую очередь от гражданок Турции, но и иностранкам они тоже помогают. Однако при этом сотрудницы организации пояснили в комментарии автору этого материала , что с 2020 по 2024 ни россиянки, ни украинки к ним не обращались. У убежища «Фиолетовая Крыша» количество получаемых заявок составляет примерно 1300 в год: среди обратившихся россиянки и украинки были только в 2022 году. Организации отмечают, что иностранки редко к ним обращаются, хотя тем и готовы предоставить переводчика. 

Как правило, разочарованные в полиции и в местных институциях, социально изолированные, мигрантки и беженки пытаются найти выход из ситуации насилия через диаспору, тематические чаты и НКО родной страны. В группах мигранток, переехавших в Турцию, на Facebook и в других социальных сетях периодически встречаются посты девушек, состоящих в насильственных отношениях. Некоторые пострадавшие пишут в «Ковчег», крупнейшее зарубежное сообщество россиян:ок с антивоенной позицией: оттуда их перенаправляют к волонтеркам из инициативы «Лабиринт». Волонтерки на сайте собрали подробные инструкции действий в ситуации насилия, исходя из контекста определенной страны (Турция тоже есть), все необходимые контакты. 

Для написания материала я проанализировал списки убитых и подозрительно погибших женщин, предоставленные платформой “Kadın cinayetleri durduracağız platformu” и агрегатором “Anıt Sayaç”, чтобы выявить динамику гендерного насилия в отношении украинок и россиянок в Турции после февраля 2022 года. Например, “Anıt Sayaç” за 2024 год отметил среди умерших трех гражданок России и двух гражданок Украины. Эти данные наглядно показывают всеохватность партнерского насилия и то, что никакие привилегии не гарантируют безопасности: жертвами оказывались женщины совершенно разных социальных статусов: шаманка, бизнесвумен, активистка, модель…  Кто-то до гибели предупреждал турецкую полицию об угрозе и преследовании, как это было, например, в случае с Ириной Двизовой и ее дочкой Даяной: бывшего мужа пострадавшей задерживали, а затем отпускали. 

При этом важно отметить, что данные “Anıt Sayaç” о случаях фемицида недостаточны и далеки от реальности. Так, среди погибших от гендерного насилия иностранок в Турции, судя по спискам инициативы, лидируют гражданки Узбекистана (например, 7 упоминаний в медиа за 2024 год), но в этих перечнях совсем не упоминаются, например, гражданки Сирии,  хотя турецкое управление по миграции зафиксировало на начало 2023 около 3,8 млн граждан:ок Сирии въехавших на территорию страны. При этом убийства сирийских женщин были: в этих случаях пересекаются сразу несколько уязвимостей, а именно — гендерный и национальный. Так, в 2021 и в 2022 году медиа “Al Jazeera” отмечало всплеск насилия по отношению к сирийским бежен:кам. Некоторые нападения — с летальным исходом. 

Среди многочисленных трагедий с 2022 по 2024 год нужно выделить два фемицида в Турции, имеющих непосредственное отношение к войне, – это смерть антивоенной феминистки и исследовательницы Анастасии Емельяновой из России и шестилетней Тани Навроцкой вместе с ее четырехлетним братом Кириллом из Украины. 

Покинувшая Россию из-за своей политической позиции Анастасия Емельянова погибла в Эрзуруме от потери крови в сентябре 2023 года. По версии прокурора, это произошло после ссоры с ее женихом Мохаммедом Низаром Арнабехом. Когда она перестала выходить на связь, поднявшие тревогу подруги три дня искали девушку своими силами. Они пытались подать заявление в полицию о пропаже человека, но сотрудники сначала отказывались его принять. Чуть позже они все же проверили базу данных и обнаружили Анастасию в списках погибших. В этой чудовищной ситуации близкие также столкнулись с бездействием со стороны российского консула в Турции — Сергея Тамаева. 

Весной 2024 года суд оправдал мужчину. Впрочем, уже в ноябре появились сообщения о пересмотре дела: адвокату от турецкой правозащитной организации удалось оспорить оправдательный приговор, и в январе 2025 года начался пересмотр дела. При этом группа поддержки Насти отмечает, что первоначальное расследование было проведено ненадлежащим образом: в результате пока так и неизвестно, что именно произошло в тот вечер. 

Не менее страшная судьба постигла и шестилетнюю Таню Навроцкую из Украины: в мае 2022 в Алании девочку и ее брата зарезал отец Алексей Навроцкий, проректор университета им. В. Каразина, бывший депутат Харьковского городского совета. Его жена Юлия, в ходе конфликта с которой он и схватился за нож, успела убежать и позвать на помощь. На суде Навроцкий заявил, что с началом войны в Украине он находился в депрессии и принимал транквилизаторы. 

Несмотря на то, что официальных данных о количестве пострадавших от домашнего насилия беженок из Украины и мигранток из России в Турции нет, мы видим, что уязвимое положение приезжих имеет тяжелые последствия. 

После 24 февраля 2022 года практически каждый день мы читаем тяжелые и жуткие новости. Насилие с каждым годом войны становится все более привычной частью нашей жизни. Поэтому может ошибочно показаться, что серьезной проблемы гендерного насилия по отношению к уязвимым мигранткам и беженкам в Турции не существует, и все это лишь единичные случаи. В действительно же насилие в отношении женщин настолько нормализовано, что даже не привлекает должного внимания. Хотя многих бед можно было бы избежать, если бы государство более ответственно относилось как к собственным гражданкам, так и к иностранкам. Особенно плохо налажены механизмы помощи для тех, кто находится в турецких провинциях: законы там часто не работают, помощь НКО недоступна, а социальные институты и патриархальная культура накладывают дополнительные ограничения. 

В домашнем насилии нет «хорошего конца», даже если агрессор наказан или удалось уйти от него на безопасное расстояние. Жестокость, особенно от близкого человека, необратима.

‍