Этим текстом «После» открывает серию публикаций о том, как война в Украине воспринимается политическими партиями, группами и движениями разных стран. В первую очередь нас интересуют позиции левых партий по всему миру. Сегодня мы поговорим о Турции — стране, авторитарный лидер которой пытается играть роль одного из ключевых посредников между Россией и Украиной. Однако деятельность Эрдогана на международной арене в первую очередь ориентирована на турецкого избирателя, утомленного его провальной экономической политикой. Комментирует ситуацию Эюп Озер — журналист и активист турецкого профсоюзного движения.
Вторжение России в Украину происходит на фоне нескольких взаимосвязанных кризисов, которые сегодня претерпевает турецкий режим. Полагаясь на кризис международный, Эрдоган всегда пытается извлечь выгоду для себя и своего режима — такова его внешняя политика, если пытаться о ней как-то рассуждать. В очередной раз он поступил подобным образом, используя вторжение в Украину как инструмент, при помощи которого можно отсрочить свой собственный политический кризис.
За последний год уровень покупательной способности турецкого рабочего класса достиг особо низких показателей. Это преимущественно связано с ответом глобального капитализма на экономический кризис 2008 года. Тогда мировые рынки были переполнены дешевыми деньгами, а Турция стала одним из любимых направлений [их притока]. Теперь же, когда время вышло, а деньги уже не так дешевы, правительство Эрдогана отпустило курс турецкой лиры. Так уже около 10 месяцев оно проводит экономический эксперимент: сохраняя низкую стоимость турецкой валюты, оно пытается поддерживать экспорт. Одновременно с этим оно поддерживает производителей, желающих расширить свое производство, за счет крайне низкой [регулируемой] процентной ставки. Реальная процентная ставка составляет уже почти 40%. Главная цель этого эксперимента — поддержка экспорта и импортозамещение за счет инвестиций в новое производство. Вместе с глобальным ростом цен этот эксперимент уже привел к чрезвычайному росту инфляции. В соответствии с официальными данными, она составляет 70%, а по данным независимой исследовательской организации ENAG — 175% в год. После многих лет разрушений, вызванных неолиберальной политикой Турции, многие виды сельскохозяйственной продукции теперь импортируются. Таким образом, покупательная способность самих доходов рабочего класса значительно снизилась, что привело к ситуации массовой бедности. Эта ситуация заметно ухудшилась в связи с ростом цен на зерно и энергию, который, в свою очередь, сопряжен с войной в Украине. Фактически находясь перед лицом неизбежного экономического кризиса, правительство должно было сделать выбор между высокой инфляцией и высоким уровнем безработицы. В преддверии досрочных или очередных выборов (они должны состояться в июне 2023 года) было принято решение в пользу инфляции, чтобы избежать возможного роста безработицы.
Сейчас, когда поддержка Эрдогана среди населения снижается главным образом именно из-за экономического кризиса, он пытается воспользоваться войной в Украине как инструментом, с помощью которого можно укрепить свою власть внутри страны и на международном уровне. Пока глобальный капитализм претерпевает все большую поляризацию, Эрдоган намеревается извлечь из происходящего выгоду для себя — в этом он мастер. Экономика Турции в значительной степени зависит от европейского рынка, страны Евросоюза представляют для Турции крупнейший рынок экспорта, поэтому крупный турецкий капитал всегда выступал за более свободную торговлю (например, расширенное соглашение о Таможенном союзе) и тесное сотрудничество с западным альянсом. Теперь изменение альянсов внутри мировой политики позволяет Эрдогану еще сильнее поддерживать свой проект экспортно-ориентированного капитализма для Турции — именно в тот момент, когда цепочки поставок становятся все более слаженными между государствами-партнерами, вступившими в отношения доверия. Стремление к организации торговли внутри государств «своего круга», которое министр финансов США Джанет Йеллен назвала «friend shoring» (также его называют «ally-shoring»), дает Турции возможность стать одним из центральных торговых центров для Европы.
TÜSİAD, ассоциация, объединяющая крупных капиталистов Турции, заранее предвидела такое развитие событий. В своем заявлении она предупредила правительство о том, что в ситуации, когда цепочки поставок перемещаются в страны, разделяющие сходные «ценности», «правительство должно вернуться к своим западным союзникам, чтобы извлечь выгоду изменений, которые претерпевают глобальные цепочки поставок».
Это заявление было сделано во время ссоры Турции со своими союзниками из НАТО, развязавшейся главным образом вокруг вопроса о членстве Швеции и Финляндии. Эрдоган с яростью отреагировал [на заявление] TÜSİAD, открыто обвинив ассоциацию в предательстве. Однако вскоре после этого он сделал ровно то, о чем говорилось в заявлении: использовав право вето НАТО в качестве разменной монеты, он подписал меморандум о взаимопонимании со Швецией и Финляндией. До этого он обвинял эти страны в поддержке «терроризма» и запрашивал поддержку для своего плана по вторжению в Сирийский Курдистан, чтобы организовать в Рожаве т.н. тридцатикилометровую буферную зону с целью строительства кирпичных домов, в которые можно будет отправить беженцев.
Эрдоган по своему обыкновению хотел воспользоваться проектом расширения НАТО как козырем. Теперь, когда он добился от Швеции и Финляндии нужных ему уступок — например, отмены военного эмбарго и высылки политических беженцев в Турцию — он пребывает в еще более прекрасном расположении духа. По сути, он сделал все для турецких капиталистов, да еще и сняв сливки с этой сделки. Швеция и Финляндия — это только начало. Уже в этом месяце Марио Драги, премьер-министр Италии, посетил Турцию, вернувшись с полным чемоданом подписанных соглашений по множеству вопросов: от дипломатического до военного сотрудничества, от меморандума о взаимопонимании по гражданской защите до соглашения о взаимном признании водительских прав в обеих странах. Последнее является еще одним шагом по направлению к увеличению товарооборота с Турцией, которое, по договоренности, должно достичь 30 миллиардов евро.
Cразу после российского вторжения в Украину социал-либеральная «Народная Республиканская партия» (НРП) — главная оппозиционная партия Турции — призвала правительство сохранять нейтралитет, осудив российскую агрессию, а также подчеркнув важность своей приверженности Конвенции Монтре.
В последнее десятилетие буржуазная политика в Турции крайне поляризована: по сути, правительство и главная оппозиция занимают прямо противоположные позиции по каждому вопросу. Но есть исключение: военная политика. В этом вопросе оппозиция всегда стояла на стороне турецкого правительства. Во время всех военных операций в Рожаве и Иракском Курдистане главная оппозиционная сила поддерживала позицию правительства. А во время последнего кризиса, сопряженного с НАТО и войной в Украине, НРП хоть и с некоторыми критическими замечаниями, но поддержала «прагматичную» политику правительства, которое в первую очередь заботится о возможных выгодах для Турции, а не о судьбе украинского народа.
Общее политическое настроение среди радикальных левых в связи с войной можно охарактеризовать как замешательство. Если посмотреть на официальные заявления ключевых левых партий, то можно легко увидеть их неоднозначность. Конечно, в большинстве случаев российское вторжение осуждается, но в весьма мягких выражениях. К тому же в текстах [этих заявлений] нередко указано, что это вторжение было спровоцировано различными силами. Хотя официальные заявления даны в еще более неоднозначных формулировках, взгляды основных политических организаций становятся яснее, если обратить внимание на их внутренние обсуждения. Определенно, никто из значимых действующих лиц, находящихся по левую сторону политического спектра, не считает российское вторжение приемлемым и легитимным — здесь они солидарны с настроениями общества в целом. Но и реальной антивоенной мобилизации тоже нет. Нет и реального движения солидарности с украинскими и российскими беженцами, которые ищут укрытия в Турции. Некоторые оправдания российского вторжения можно, тем не менее, услышать среди левых в Турции, но эти голоса звучат крайне слабо.
Важно не забывать, что у турецких левых есть большая и значимая история борьбы против членства страны в НАТО. В свою очередь, у НАТО есть [прецедент] кровавой и жестокой истории, происходящей в Турции, в частности истории подавления радикального левого и рабочего движений. С 1950-х годов особый отряд, сформированный правыми ополченцами при непосредственном координировании НАТО («Специальное военное подразделение») организовывал тайные операции против левых, алевитов и профсоюзных активистов, включая убийства, погромы и т.п. Впоследствии были обнаружены документы, из которых следовало, что ополченцев тренировали по инструкциям НАТО и сам отряд был создан как проект альянса. В этой связи даже в слабых заявлениях о войне в Украине российская агрессия, конечно, осуждается, но немалое внимание уделяется НАТО и требованию выхода Турции из альянса. Разумеется, обязанность левых в стране-члене НАТО — выступать против имперской агрессии своего правительства и его принадлежности к той военной машине, которую НАТО собой и представляет. Ведь мы всегда говорим: «Главный враг — дома!» Но в то же время все это не должно означать безразличия по отношения к страданиям украинского народа. А именно так, к сожалению, и получается.
Сейчас в левой среде не обсуждается, как оказать поддержку украинскому народу и его сопротивлению. Отчасти это результат давней традиции анти-империалистической позиции турецкий левых. Слабый империалист сегодня в Турции рассматривается как более предпочтительный вариант, чем империалист сильный. Но все это возможно лишь если сознательно закрывать глаза на народное сопротивление. В данном случае борьба и вера украинского народа, а также борьба российской политической оппозиции намеренно игнорируются до такой степени, что их как будто вообще не существует. Разумеется, сегодня странно делить мир на два лагеря: империалистов-НАТО и их врагов, ведь ни один из этих лагерей, в сущности, не является антиимпериалистическим.
